«Рожа у тебя неприглядная!»

История о том, как выжить в тюрьме, не перестав быть человеком

С Валентиной Ивановой (имя и фамилия изменены - прим. авт.) мы беседовали несколько дней подряд. Это как раз тот случай, когда информацией можно отравиться, как едой после долгого голода, если употребить много и сразу. Парадокс в том, что она не рассказала о российской тюрьме чего-то такого, что не приходилось слышать раньше. Но почему-то именно из ее уст эта правда кажется особенно страшной. Это вам не Надежда Толоконникова с ее политической борьбой. В этой истории все до противного просто. Ну да вы сами все поймете.

Избавиться
- Я родилась и выросла в Москве. Окончила Московский авиатехнологический институт, в двадцать один год вышла замуж. В 1996 году убили моего отца. В 2008 году от рака умерла моя мама. Через два дня после ее смерти меня арестовали по обвинению в убийстве. Я не знаю, кто, кого, когда и где убил. Как потом выяснилось, на меня повесили убийство какого-то узбека. Свидетелями на суде проходили в основном сотрудники правоохранительных органов. На самом деле все было проще. Вскоре после замужества мой муж начал требовать, чтобы я переписала на него свою квартиру. Я отказалась. У него были большие связи в силовых структурах. Вот он и решил от меня избавиться. Меня приговорили к семи годам колонии и отправили в мордовскую ИК-14. Я даже на похороны мамы не смогла попасть. Из близких на тот момент у меня остались только бабушка и старший брат.

Ненависть
- Я никогда не забуду свои первые дни в колонии. Я ничего не понимала из того, что происходит вокруг меня. Я безумно тосковала по дому, по тому спокойствию, которое могла ощущать только там, по родным людям, наконец. Особенно, когда мне начали угрожать другие осужденные. Они ненавидели меня только за то, что я недавно из дома. Настоящий же ад начался, когда меня вывели на работу на промзону. Меня били и осужденные, и представители администрации. Никто ни разу не объяснил, за что меня бьют. Заключенные говорили просто: «Рожа у тебя неприглядная!». Избивают в колонии обычно ближе к отбою. Вызывают или отводят в отдельную комнату и бьют до полуобморочного состояния. Бьют прямо по зубам, от чего они потом начинают гнить. Вдобавок у меня постоянно отнимали еду. А представители администрации твердили только одно: «Ты для нас еще ничего не сделала!». Работать заставляли по двадцать часов в сутки. После смены на промзоне я должна была еще рисовать им газеты. И никого не волновало, что мне утром снова на работу. Я спала по три, иногда по четыре часа в сутки. Но даже в санчасть не могла обратиться, потому что туда принимают только после того, как у тебя случится обморок. Проблема в том, что я такая была не одна. Очень многие женщины там подвергаются издевательствам. Я знала одну девушку. Когда она попала в колонию, весила восемьдесят килограммов. А когда пришло время освобождаться, в ней осталось только тридцать восемь.
Однажды я попала в штрафной изолятор за то, что вовремя не заметила сотрудника колонии и не поздоровалась с ним. ШИЗО - это такая камера с решеткой. Садиться днем нельзя. Кровать, как в поезде, привинчена к стене и опускается только на ночь. Ты находишься там в коротком платьице оранжевого цвета и в тапочках. Больше ничего надеть нельзя. Там очень холодно. Но тебя могут еще и водой облить прямо из ведра. Попасть туда можно за все что угодно. За то, что не там стоишь, не там куришь, за то, что не отшил базу, не докроил, не смог убрать снег, не сделал зарядку. Лично я дважды оказывалась в штрафном изоляторе. Второй раз за то, что обратилась в медсанчасть без ведома администрации. А жаловаться там бесполезно. Ни один документ просто не выходит за стены колонии. А заключенным все объясняют просто: «По твоей жалобе пришел отказ!». При этом никаких бумаг тебе никто не дает. Конечно, иногда в колонию приезжают правозащитники, но к ним пускают только тех осужденных, кто скажет то, что нужно администрации. Другие осужденные на прием к ним просто не попадают. Один раз, когда приезжала проверка, в наш отряд принесли душевую кабину из штаба, чтобы проверяющие посмотрели, в каких хороших условиях живут заключенные. Вы говорите, что сейчас многие осужденные, которые отбывают наказание в ИК-14, рассказывают о том, какие хорошие там условия?! Меня это нисколько не удивляет. Ведь, если они расскажут правду, условия для них будут совершенно иные.

Мусор
- Производственный процесс в колонии построен по принципу кнута без пряника. Издевательства и напор на каждом шагу. Либо ты делаешь то, что от тебя требуют, либо - ШИЗО с дубиналом (дубинки - прим. авт.), и плакало твое условно-досрочное освобождение. За работу заключенным платят максимум тысячу рублей в месяц. Но это только бригадирам. Простые рабочие получают пятьдесят - сто рублей. При этом работают на древнем оборудовании. Администрация добивается только одного: чтобы заключенные приносили прибыль. Требуют работы за бесценок и полного послушания. Но ведь это просто невозможно. Особенно когда человек хочет в туалет, а ему говорят, что еще не время, и заставляют работать дальше. И что делать в таком случае?! Характерно, что наживается зона не только на самих осужденных, но и на их родственниках. Если бы вы как журналист смогли попасть в первый образцово-показательный отряд колонии № 14, вы смогли бы увидеть все то, что сделано на деньги родственников осужденных. Это и мебель, и бытовая техника, и даже душевая кабина. Родные хотят хоть как-то облегчить жизнь своих жен, детей, матерей, а администрация этим пользуется. При этом в нашем бараке летом была плесень на стенах, а зимой - иней и сосульки.
Питание в колонии - это вообще отдельная тема. Летом нам давали кашу, хотя вряд ли можно назвать кашей эту слизь, а зимой - остатки от капусты с водой. Гусениц там было больше, чем самой капусты.
Но самое поразительное то, что основная масса осужденных сидит практически ни за что. Вы говорите, что каждый осужденный считает себя невиновным?! Я не согласна с этим. Хотя я тоже считаю себя невиновной. Но я видела и других. Поймите, те, кто на зоне веселится, знают, за что они сидят. Но большая часть таит обиду. Главным образом из-за непонимания того, где простому человеку искать правду. Если один человек может обвинить другого в совершении преступления, которого тот не совершал, да еще и доказать это, то… Получается, что в нашей стране могут жить только те, у кого есть деньги или связи. А остальные что, просто мусор?!

Веселились
- Из-за режима все постоянно на взводе. Люди кидаются друг на друга по любому поводу. Драки происходят очень часто. Но если двое дерутся, третий старается не вмешиваться. Логика простая: я вмешаюсь и останусь виноватым. Но бывают случаи, когда слабого человека истязают ни за что. Очень трудно на такое смотреть. Я несколько раз вмешивалась в подобных случаях. Я не участвовала в драках, старалась сгладить ситуацию словами. Но не всегда мне удавалось погасить конфликт. Мне еще повезло. У нас в бригаде не было так называемых авторитетов. Все были на равном положении. Но в отряде из двухсот человек были несколько женщин, которые получали настоящее удовольствие от страданий других. Они постоянно избивали тех, кто был слабее их. Одну девушку они привязывали ночью к батареям на лестнице, а зимой выгоняли ее на улицу почти голую, предварительно облив водой. А после всего этого они еще ходили и веселились. Страшно это все тем, что администрация обо всем знала и не вмешивалась. А остальные заключенные даже не пытались это остановить, потому что если даже тюремщики все знают, значит, лезть куда-то просто бессмысленно. Вы спрашиваете, почему они это допускают? Наверное, потому что они ничем не лучше тех, кто издевается над слабыми людьми.

Выдержать
- Самое трудное в колонии - это не сломаться. Очень тяжело верить в лучшее, когда вокруг тебя происходит такое. Но это главное. Ждать и верить. В этом плане мне очень помогла помощь из дома. У меня есть старший брат. Он присылал мне посылки, передачи, приезжал на свидания. Конечно, тем, у кого нет родных, приходится намного тяжелее. Я видела и таких, которые просто махнули на себя рукой. Примерно через полгода на такого человека уже страшно смотреть. Главное - это бороться. Ту систему, которая налажена в местах лишения свободы, можно сломать. Для этого нужно говорить о том, что там происходит. Но говорить это должен не один человек, и не два, а хотя бы тысяча. Тогда можно будет что-то изменить. Но прекращать это нужно любыми путями. Ведь я не одна такая там мучилась. Если бы у меня была возможность изменить что-нибудь в российской системе исполнения наказаний, то первое, что бы я сделала - изменила бы отношение системы к женщинам. И еще к несовершеннолетним. Я считаю, что нельзя их доводить до состояния ненависти ко всему окружающему. Администрация считает, что у заключенных нет вообще никаких прав. Я рассказывала о действиях администрации священнику, он успокаивал меня, говорил, что все будет хорошо. Я просила его, чтобы он поговорил с ними. Но ему ответили, что он - слуга церкви, а они - слуги закона, и это их работа. Вообще, я верующий человек, и церковь очень во многом мне помогла, пока я находилась в заключении. Моя вера за это время не поколебалась. Напротив, она помогла мне выжить.
Еще мне очень помогла дружба. Я дружила только с одной женщиной. Больше мне ни с кем не хотелось дружить. В колонии вообще не принято распространяться о том, что у тебя на душе. Все разговоры в свободное время в основном о работе. На то, кто и как живет в зоне, все стараются не обращать внимания. Каждый думает только о себе и о том, как побыстрее выйти отсюда. Из развлечений у заключенных только телевизор и концерты, которые по выходным дням устраивают сами осужденные.  

Купить
- Кошмарная жизнь в колонии продолжалась для меня три года. Потом начались изменения. Мой брат стал чаще приезжать ко мне на свидания и платить деньги сотрудникам администрации. За деньги в колонии можно купить все: хорошее место на производстве, хороший станок, хорошее отношение со стороны администрации, дополнительное свидание с родными, даже свободу в какой-то степени можно купить. На все существуют свои расценки. В общем, как везде. С коррупцией наша страна не справляется. Со мной практически так и произошло. Мой брат заплатил большие деньги, чтобы меня перевели в Явас в колонию-поселение. Он до сих пор не назвал мне точную сумму, которую заплатил. Но думаю, не меньше полумиллиона рублей. Причем деньги эти не были гарантией моей свободы. Это была только гарантия перевода в колонию с облегченными условиями содержания.
Режим в колонии-поселении несколько отличается от того, что существует в обычной зоне общего режима. Чуть больше свободы в действиях, но главное - нет робы. Можно ходить в обычной одежде, в разумных пределах, конечно. Шорты и топики, разумеется, запрещены. Работают заключенные в основном на объектах за пределами колонии.

Любить
- В колонии-поселении я познакомилась с мужчиной. Он тоже отбывал там срок. Мы познакомились на улице. Я была старостой отряда, и выход за пределы отряда мне не был запрещен. Не думайте, что за забором людям делают какие-то уколы, от которых пропадают все чувства и эмоции. Нет, там находятся такие же люди, как и вы. Конечно, чувства в колонии запрещены, но ведь запрет еще не означает, что это невозможно. В колонии-поселении практически не было разделения между мужчинами и женщинами. Женщины жили на первом этаже барака, а мужчины - на втором. Правда, я слышала, что недавно мужчин и женщин все же разделили. Говорят, что осужденных женщин теперь перевели в здание бывшего ПТУ.
Какое-то время мы скрывали свои отношения. Встречались как бы случайно. На улице, в штабе, в санчасти. Но потом одна девушка рассказала о наших отношениях администрации, и начались проблемы. Практически после каждого свидания со мной молодой человек оказывался в ШИЗО. Его и освободили-то оттуда только за шестнадцать часов до конца срока. Вскоре я забеременела. Факт моей беременности от осужденного был воспринят как ЧП. Говорили, что из-за этого могут снять заместителя начальника по режиму. Чтобы как-то замять этот скандал, мне задним числом оформили свидание с бывшим мужем.

Ненужные
- Я рожала в поселке Барашево, в тюремной больнице. Хочу сказать спасибо тамошним акушерам. Они действительно хорошие люди. А вот врачи - настоящие коновалы. Они просто помогают зоне избавиться от ненужных людей. Кто такие ненужные? Это те, кто не приносит зоне прибыль. А избавляются от них обычными медицинскими способами. Или дадут то, что не нужно, или не дадут то, что нужно. Вы спрашиваете, зачем им это? У меня встречный вопрос: «А зачем там издеваются над людьми? Почему ненавидят?!». При мне там повесился один парень, которому не давали необходимые лекарства. Я знаю, что у него было серьезное заболевание, его мучили нечеловеческие боли, но его называли симулянтом. Вот он и не выдержал. Другой молодой человек прыгнул из окна барака и сломал обе ноги. Вообще на моей памяти умерли человек пятнадцать. В том числе и мама Маши Чушковой, о которой вы писали. Я познакомилась с ней еще в ИК-14. Она работала в швейном цехе, а я в закройном. Она часто приходила к нам за кроем, а потом ее отправили в санчасть. Я не знаю, почему ее, страдающую смертельным заболеванием, не освободили условно-досрочно. Не могу понять, почему судьи так жестоки. Умирать обычно отправляют в Барашево.
После родов меня с дочерью поместили в медсанчасть. Но там даже воды не было. Мне через форточку доставляли воду осужденные с мужского барака, и батюшка из молельной комнаты постоянно помогал.

Груз
- Меня освободили условно-досрочно вскоре после рождения дочери. В общей сложности я провела в заключении четыре года и шесть месяцев. Я до сих пор помню тот день. Это было 30 апреля 2013 года. Первое, о чем я подумала тогда: «Слава Богу, что моя дочь не будет расти здесь и не увидит всего этого!». Сейчас я живу в Москве в своей квартире. Я не знаю, где сейчас мой бывший муж. Мне это совершенно неинтересно. Главное для меня сейчас - это мой ребенок. Я сделаю все, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. С ее отцом у нас очень хорошие отношения. Он сейчас работает в Сочи, постоянно присылает нам деньги. В будущем мы планируем жить вместе. Я до сих пор общаюсь с женщиной, с которой дружила в колонии. Но только с ней одной. И ни с кем больше.
Вы спрашиваете, можно ли остаться нормальным человеком после колонии? Ну я же осталась. Хотя до сих пор давит какой-то груз. Очень тяжело все это вспоминать. И еще мне до сих пор снятся кошмары.
Р.S. Имя и фамилия главной героини изменены по соображениям безопасности. Она опасается, что после этого интервью ее могут снова вернуть в колонию.

Андрей ЕЛИСТРАТОВ