Запретный слог

Заключенным российских тюрем и лагерей запретили читать книги о революции и войне

Минюст РФ совместно с Федеральной службой исполнения наказаний разработал новые правила внутреннего распорядка для российских исправительных учреждений и следственных изоляторов. Согласно этому документу заключенным теперь запрещено читать книги о войне и революции, дабы не набираться из этой литературы экстремистских идей. Смех смехом, но под официальным запретом могут оказаться и многие произведения русской и зарубежной классической литературы. В непростой ситуации попытался разобраться корреспондент «ВС».

Читать или не читать?
По новым правилам внутреннего распорядка заключенным, в том числе и находящимся в следственных изоляторах в ожидании суда (де-юре еще не преступникам), запрещено читать определенную литературу. Речь идет о книгах о революции (не уточняется, правда, какой именно - прим. авт.) и войне (тоже, впрочем, без уточнения). Объясняется необходимость этого нововведения очень просто: борьбой с конфликтами на межнациональной почве, получившими широкое распространение в исправительных учреждениях страны, и экстремизмом.
Сторонники идеи, считающие, что исправление осужденных является одной из главных задач Федеральной службы исполнения наказаний, всерьез говорят о том, что эта мера поможет в решении проблемы. При этом многие из них допускают мысль о том, что наряду с действительно экстремистской литературой под запретом могут оказаться и так называемые безопасные, но все же сомнительные произведения. Впрочем, эта вероятность их не пугает. По мнению сторонников запрета, в данном случае лучше перебдеть, чем недобдеть.
Известный российский писатель детективов, кстати, заслуженный юрист РФ и полковник милиции в отставке Даниил Корецкий, комментируя новую редакцию правил внутреннего распорядка, заявил, что основная масса заключенных читает далеко не книги, а «малявы» с воли, которые поступают в колонии, минуя колючую проволоку и администрацию. О содержании этих депеш нам остается только догадываться, однако в этом почему-то никто проблемы не видит. К тому же давно известно, что среди заключенных многих российских колоний куда больше пользователей интернета, чем среди населения практически любой российской деревни. А уж во всемирной паутине можно найти и прочесть такие произведения, по сравнению с которыми даже «Майн кампф» покажется детской сказкой. Так не лучше ли для начала залатать невидимые дыры в тюремных заборах?!

Учиться и судиться
Впрочем, что толку рассуждать о правильности или неправильности введения новых внутренних норм, когда решение уже принято?! Куда больший интерес сейчас представляет другой вопрос: «Как все это будет работать на практике? Чьи книги в итоге окажутся под запретом?». Сразу оговоримся, что однозначного ответа на него нет, потому как при разработке документа не был предусмотрен четкий алгоритм признания экстремистским того или иного произведения. Процесс этот целиком и полностью отдан на откуп администрации исправительного учреждения. Нет сомнений, к примеру, в том, что под запретом за решеткой окажется тот же «Майн кампф», но ведь он и на воле запрещен. Никто, пожалуй, не удивится, если заключенным запретят читать и «Архипелаг ГУЛАГ», ознакомление с которым может вызвать у заключенных приступы лютой ненависти к представителям администрации исправительных учреждений. С другой стороны, под действие новых правил могут попасть и произведения военной прозы. Даже Толстого с его «Кавказским пленником», Гюго с «Отверженными» и Гомера с «Илиадой» при желании можно причислить к отъявленным экстремистам. А уж про Владимира Ильича и говорить нечего. Его труды о диктатуре пролетариата способны дать фору многим.
Многие правозащитники, кстати, убеждены в том, что запрет на чтение определенной литературы в конечном итоге станет лишь очередным инструментом в руках администрации исправительных учреждений для борьбы с неугодными заключенными. Формально тут не подкопаешься, а на практике вряд ли кто будет разбираться с литературными предпочтениями зэков. Впрочем, для последних новые правила внутреннего распорядка предусматривают в случае несогласия с решением администрации возможность обратиться в Генеральную прокуратуру РФ, суд и общественные наблюдательные комиссии, которые существуют в регионах. Как говорится, ищущий - обрящет.
Но есть и другая сторона этой проблемы. В последние годы в практике отечественной пенитенциарной системы появилось такое новшество, как возможность получения заключенными высшего образования. На эти цели, к слову, были потрачены весьма существенные суммы из государственной казны. Установка одного только оборудования для дистанционного обучения влетела в такую копеечку, что… Появились и первые результаты этой работы. В том числе и в Мордовии. К примеру, по словам начальника УФСИН РФ по РМ Олега Симченкова, в 2012 году тридцать семь осужденных Дубравлага обучались в высшем учебном заведении. Планировалось, что уже в 2013 году эта цифра должна была существенно увеличиться. Так вот в связи с этим встает еще один вопрос: «Что делать осужденным, обучающимся на гуманитарных специальностях, если многие потенциально опасные произведения входят в обязательную университетскую программу?». Не возникнет ли такая ситуация, при которой тянущийся к знаниям заключенный будет поставлен перед нелегким выбором: иметь возможность условно-досрочно освободиться или получить диплом о высшем образовании. Ведь взыскание, полученное за чтение попавшей под запрет книги, грозит отказом в УДО, а непрочитанное произведение ставит под большой вопрос вероятность сдачи экзамена. Не совсем понятна и дальнейшая судьба библиотечных фондов исправительных учреждений. Что ждет те книги, которые попадут под запрет: простое изъятие, уничтожение или нечто среднее? В пресс-службе УФСИН РФ по РМ корреспонденту «ВС» не смогли ответить на этот вопрос в связи с тем, что новые правила внутреннего распорядка пока не поступили на места.

Зато разрешили тапочки
Надо ли говорить о том, что коллективное решение Минюста и ФСИН вызвало всплеск негодования не только в литературной, но и в юридической среде. Волна критики, слегка поутихшая после скандала с голодовкой Надежды Толоконниковой, теперь обрушилась на пенитенциарную систему страны с новой силой. Причем многие юристы и представители общественных движений, комментируя новые внутренние нормы, не стесняются в выражениях. С разных сторон слышатся призывы лишить Федеральную службу исполнения наказаний права налагать дисциплинарные взыскания на осужденных иначе как в судебном порядке.
- Я считаю идею Федеральной службы исполнения наказаний очередной глупостью, - говорит член общественной наблюдательной комиссии Мордовии Сергей Марьин. - Признать ту или иную книгу экстремистским материалом может только суд. А если передать эти полномочия ФСИН, так они и Коран запретят, и Деяния апостолов.
К слову, на сегодняшний день в списке запрещенных книг, опубликованном на сайте Минюста, значится более двух тысяч изданий. Это действительно опасная литература. Но ставить в один ряд с авторами этого самиздата Льва Толстого - это, как говорится, нонсенс. Кстати, в новых правилах внутреннего распорядка ФСИН нет даже отсыла на этот сайт.
- В предлагаемой редакции правил нет сведений о том, что следует понимать под изданиями, пропагандирующими войну, разжигание национальной и религиозной вражды, а также культ насилия и жестокости, - говорит саранский адвокат Сергей Наумов. - И хоть сама по себе идея о запрете экстремистской литературы в местах лишения свободы, безусловно, хорошая, велика вероятность того, что на практике администрация исправительных учреждений будет применять ее в своих целях.
Схожего мнения придерживаются многие известные юристы страны, считающие, что не допускать в колонии следует лишь те издания, которые запрещены для всех категорий граждан.
Впрочем, есть в новых правилах внутреннего распорядка для исправительных учреждений и такие пункты, которые общественность встретила бурными и продолжительными аплодисментами. Теперь, к примеру, заключенным разрешено брать с собой в карцер тапочки. Оно, собственно, и понятно: обувь в таком помещении гораздо полезнее любой книги.

Андрей ЕЛИСТРАТОВ