Государство не может существовать без спецслужб!

Полковник ФСБ в отставке - о политзаключенных, террористах и палачах

Он мог бы стать хорошим педагогом, инженером или ученым, но всю свою жизнь Николай Сипягин посвятил работе в самой могущественной спецслужбе мира. Он знает о КГБ все. Ну, или почти все. Долгое время он хранил обет молчания, но после выхода в отставку согласился побеседовать с корреспондентом «ВС» о том, чем занимались контрразведчики в Мордовии и как обеспечивали безопасность баллистических ракет, способных в одночасье уничтожить целые государства. Впрочем, кроме ответов на эти вопросы, Николаю Сипягину пришлось развенчать и несколько мифов о Комитете государственной безопасности.

«ВС»: Николай Анисимович, вы ведь по образованию физик. Как вы попали на работу в тогда еще Комитет государственной безопасности?
Н.С.: Это было в 1978 году. Я в то время работал на заводе «Центролит», был секретарем комитета комсомола. И тогда проводилась работа по призыву в органы безопасности наиболее подготовленных в политическом плане сотрудников. У меня в то время было несколько вариантов трудоустройства. Мне предлагали заняться научной деятельностью, работать по партийной линии или служить в КГБ. Я выбрал службу в органах безопасности.
«ВС»: Чем в те годы занимались органы безопасности в Мордовии?
Н.С.: Да дел хватало. Особенно для молодого сотрудника. Во-первых, мы занимались защитой государственной тайны. Республика в те годы была абсолютно закрытой для иностранцев территорией. Меня направили на работу в Краснослободск. В зоне оперативной ответственности подразделения было три района: Старошайговский, Атюрьевский и Краснослободский. К примеру, Атюрьевский район граничил с Зубово-Полянским. А там в те годы отбывали наказание особо опасные государственные преступники. Соответственно, к ним проявляли интерес представители западных спецслужб. Кроме того, на нас возлагались обязанности по обеспечению безопасности Сарова. Это сейчас там бывают американские делегации и наши ученые оттуда ездят в США, а тогда ситуация была совсем иная. Позднее мне приходилось заниматься обеспечением безопасности специальных перевозок на железнодорожном транспорте. В 80-е годы прошлого века СССР подписал договор об уничтожении химического оружия. Мало кто знает, что составы с отравляющими веществами проходили и через территорию Мордовии. Представляете, какими могли бы быть последствия, если бы в пути следования с таким составом что-нибудь случилось?! Определенный период времени мы занимались обеспечением безопасности БЖРК - боевых железнодорожных ракетных комплексов. К руководству страны в то время обращались очень многие государства с требованием снять эти комплексы с вооружения. Дело в том, что их было сложно обнаружить. Внешне этот комплекс с баллистической ракетой практически не отличается от обычного состава. Они выходили из одной точки и разъезжались по территории страны. Потенциальный противник просто не смог бы узнать, из какой точки по нему может быть нанесен удар. Естественно, население республики даже не догадывалось, что такие комплексы проходили и через нашу территорию. Правда, один неприятный инцидент все же произошел. Тогда в связи с проходом этих составов военные проводили лабораторно-исследовательские работы на прилегающих территориях. И кто-то пустил слух, что в Мордовии планируют хранить радиоактивные отходы. В Кадошкине несколько сотен жителей перекрыли железную дорогу. Тогда в законе еще не была предусмотрена ответственность за перекрытие железнодорожных путей. Я вместе с начальником линейного отдела милиции Матявиным А.И. выехал на место, и в течение двенадцати часов мы уговаривали людей прекратить акцию, объясняли им, что не будет у нас храниться никаких отходов. Примечательно, что больше никто из представителей органов власти так к людям и не вышел. Но в целом мы со своей задачей справились.
«ВС»: Были ли случаи, когда на территории Мордовии задерживали агентов западных спецслужб?
Н.С.: Как таковых нет. Хотя несколько примеров могу привести. Я тогда уже работал в Темникове, и к нам обратились представители военной контрразведки с просьбой уточнить некоторые детали биографии одного офицера. По их информации, его родственники проживали в поселке Барашево. Я выехал туда, нашел его сестру и начал расспрашивать о брате. А она мне говорит: «А чего вы у меня спрашиваете, идите к нему, он в соседнем доме живет!». Оказалось, что этот человек после войны вообще не выезжал за пределы Мордовии. А во время войны он однажды приезжал в отпуск по ранению. И когда возвращался обратно на фронт, у него украли документы. Вот по ним и работал тот офицер. А он, кстати, имел допуск к секретам особой государственной важности. Мы тогда проинформировали военную контрразведку об этом. Правда, дальнейшая судьба этого человека мне неизвестна. В другом случае мне пришлось работать с так называемым инициативником. Это был майор Советской армии, отбывавший наказание в Дубравлаге. Так вот он выходил на контакты с представителями западных спецслужб с целью передачи за денежное вознаграждение государственных секретов, которые были ему известны.
«ВС»: Приходилось слышать, что в СССР было очень много политзаключенных. Вам доводилось сталкиваться с этой категорией людей?
Н.С.: Да, доводилось. В Мордовии в те годы отбывали наказание осужденные за антисоветскую агитацию и пропаганду. А ситуация в мире была такова, что нашу страну постоянно упрекали за это. В итоге было принято решение о сокращении их числа. Но для этого было необходимо, чтобы заключенные обратились в соответствующие инстанции с прошением о помиловании. Ведь просто так освободить человека, который приговорен, к примеру, к десяти годам тюрьмы, было нереально. Реабилитировать - тоже, потому что сразу встает вопрос: «За что и как его посадили?». И вот на нас возложили эту работу. Она носила больше агитационный характер. Я лично встречался с такими осужденными. Это были многочасовые беседы. И должен вам сказать, что многие из них действительно были антисоветчиками. Да к тому же еще очень враждебно настроены в националистическом плане. Я хорошо помню, как беседовал с одним грузином. Так вот он мне тогда сказал: «Вас резать нужно только за то, что вы - русские!». Так что далеко не все осужденные были добропорядочными гражданами, которых незаконно привлекли к уголовной ответственности.
«ВС»: Ну а были люди, которых действительно судили зря?  
Н.С.: Не могу сказать так однозначно. Дело в том, что я изучал их уголовные дела, в которых содержались определенные материалы. Но, откровенно говоря, были отдельные примеры, когда, изучая материалы на осужденного, я понимал, что действия осужденного не подпадают под 70-ю статью УК СССР «Антисоветская агитация и пропаганда».
«ВС»: Вы, работая в органах безопасности, застали эпоху смены политического строя в стране. Некоторые до сих пор упрекают КГБ в том, что он не смог спасти СССР от развала. Можете рассказать, что в те годы происходило в самой могущественной спецслужбе мира?
Н.С.: Нужно четко понимать, что органы государственной безопасности действовали и действуют строго в рамках закона. И если первое лицо государства назначает на должность директора КГБ СССР того же Бакатина, то мы ничего с этим поделать не можем. А ведь что первым делом сделал Бакатин, едва вступив в должность? Он сдал сведения особой государственной важности о контрразведывательной деятельности органов безопасности представителям США. Лично я считаю, что он совершил государственное преступление. Но вы знаете, где он сейчас? Он - успешный бизнесмен, живет в США. Или возьмите того же Березовского, который работал в Совете безопасности. Вы представляете, к какой информации он был допущен?! И когда начался процесс развала СССР, нас раза три просто выводили за штат! У нас просто не было полномочий заниматься служебной деятельностью.
«ВС»: Говорят, в те годы был просто массовый уход офицеров из КГБ.
Н.С.: Протестных увольнений в Мордовии не было, были переводы в другие структуры. Но, к примеру, в Москве я встречал людей, с которыми раньше пересекался во время службы и которые в те годы действительно подавали рапорта. Происходившие в стране процессы нанесли серьезный психологический удар по личному составу КГБ. Ведь в те годы даже всерьез обсуждался вопрос об объединении КГБ и МВД. Был даже соответствующий указ. Хорошо, что его потом отменили. Ведь ни одно государство просто не может существовать без спецслужб!
«ВС»: В те времена, особенно в западной печати, КГБ придавался такой зловещий образ. Что там работают такие злыдни, которые только и думают, как бы чего плохого людям сделать. Можете сказать, что же за люди на самом деле работали там?  
Н.С.: Там работали нормальные обычные люди. Возьмите меня - я родился в селе, окончил техникум, вуз, работал на заводе, в комсомоле. Так что никаких злодеев в КГБ не было. И никогда такого не было, чтобы там пытали кого-то, как об этом писали. Понятно, что определенное психологическое воздействие оказывалось, но только в рамках закона. Понимаете, когда к тебе попадают материалы о противоправной деятельности того или иного человека, ты несколько раз взвесишь все «за» и «против», прежде чем принять какое-то решение о мере его ответственности.
«ВС»: Николай Анисимович, вы поработали сразу в двух спецслужбах страны: сначала в КГБ, потом - в ФСБ. Скажите, сама система вашей организации претерпела какие-то изменения после смены государственного строя в стране?  
Н.С.: Принципиально система не поменялась. Но расширилась компетенция органов безопасности. У ФСБ сегодня более широкий круг задач, чем был в свое время у КГБ. Сейчас в ФСБ созданы новые структурные подразделения, которых не было у Комитета госбезопасности.
«ВС»: То есть ФСБ - это еще более могущественная организация, чем КГБ?
Н.С.: Да. Но работать сейчас гораздо сложнее, чем раньше.
«ВС»: Тогда развейте еще один миф. В какой-то книге пришлось читать откровения сотрудника ФСБ, который утверждал, что мораторий на смертную казнь не распространяется на особо опасных террористов и предателей, что приговоры приводятся в исполнение негласно и что для этого в недрах ФСБ есть особо засекреченная группа офицеров. Это правда?
Н.С.: Нет, конечно. Единственно, что можно сказать по этому поводу, это то, что с началом террористических актов в каждом территориальном органе ФСБ были созданы подразделения для борьбы с терроризмом. Сотрудники этих структур проходят специальную подготовку и при необходимости могут быть направлены в те регионы, где проводятся контртеррористические операции. Но никаких расстрельных команд в органах безопасности не было и нет.
«ВС»: В самом начале разговора вы сказали, что в молодости у вас было несколько вариантов трудоустройства. Сейчас не жалеете, что выбрали службу в органах госбезопасности? Могли бы политиком стать или видным ученым.
Н.С.: Нет, не жалею, ведь это был осознанный выбор. Хотя, знаете, я в свое время проходил тестирование на профпригодность, и результат был таков: занимаемой должности соответствует, но больших успехов мог бы достигнуть, если бы занимался педагогической деятельностью.
«ВС»: 20 декабря органы безопасности будут отмечать 95-летие со дня образования. Что бы Вы пожелали своим сослуживцам, с кем долгие годы пришлось работать, современному поколению сотрудников спецслужбы?
Н.С.: Мне хотелось бы поздравить всех сотрудников органов безопасности с профессиональным праздником и пожелать им успехов в их нелегкой службе и достичь таких успехов, как Брагин А.А., Миточкин В.И., Гришнев А.И., Нуштаев И.В., Трушкин С.П., ставших генералами, а ветеранам - здоровья и долгих лет жизни.

Андрей ЕЛИСТРАТОВ