Братья Пономаренко: «Мы сыроеды!»

- Господа Пономаренко, ваши сыры будут продаваться под вашей популярной фамилией?

Александр: Нет, назвать их решили в честь французского архитектора Де Волана, построившего наш родной город Новочеркасск, в котором мы и будем делать сыры.

Александр: Дело в том, что мы сыроеды: очень любим сыр! (Смеется.) И наши дети любят! Лет 15 назад мы были в Голландии, и младший ребенок, которому на тот момент было года три, практически один съел круг сыра: вцепился в него зубами и не отпускал! С тех пор мы стали следить за сырами и посещать сыроварни. Сначала делали сыр для себя, а когда все больше знакомых стали хвалить наши сыры, мы поняли, что эксперимент удался - пора двигаться дальше. Даже «Кролики» сказали: «Это же не сыр, это же сало!» («Кролики» - это комический дуэт Владимира Данильца и Владимира Моисеенко - прим. авт.).

Валерий: Мы решили делать около 20 сортов: тут и пармезан, и гауда, и рикотта, и моцарелла... Главное правило - никакой химии, все на высшем уровне!

Валерий: Верно! Сырное производство за границей - это автоматически символ качества. Там очень дорожат своим именем. Знали бы вы, сколько мы выбросили сыра, прежде чем нас устроил результат! 

Александр: В Испании, в Италии. В Испании мы посетили один частный дворик, где сырами занимаются 200 лет - можете себе представить! Там работают очень приветливые молодые люди, и так у них хорошо! Хотя, может быть, такое ощущение возникло еще и потому, что они нас щедро поили вином! В Черногории тоже неплохие сыры, но там они молодые, а я поклонник выдержанных сортов. И еще, как ни странно, в Германии. Мы там побывали на ярмарке сыров и купили все сорта на пробу. А еще выяснилось, что немцы делают превосходное вино!

Александр: Люди привыкли это есть - и им кажется, что вроде бы ничего... Но на самом деле наш вкус сильно исказился. У современного человека органы чувств постепенно угасают. Скажем, мы покупаем некий продукт со вкусом красной икры. Первое, что встречает еду, - это нос. Он сообщает остальным органам, какая именно еда сейчас поступит в организм, и настраивает на это всю систему. И когда желудок не получает красной икры - хотя нос дал ему именно эту информацию, он в дальнейшем перестает «доверять» носу. И обоняние начинает потихоньку деградировать - так же, как и слух в условиях шумовой засоренности. Я недавно прочитал, что шумовая засоренность - одна из причин инфарктов и инсультов. Зрение тоже сильно портится, потому что глаза не видят горизонта, а видят только дома. И мы теряем осязание, потому что постоянно находимся в одежде и не валяемся на травке. Все постепенно приходит в упадок, и мы уже не можем отличить настоящую еду от химической.

Александр: Стараемся. А постулаты в еде у нас такие: чем проще, тем лучше. Все эти мешанины в виде оливье - ни к чему, потому что это лишние соединения. Например, если человек ест картошку и хлеб, то получается соединение крахмала с дрожжами, отчего происходит вздутие живота. И уже лет 15 мы с женой совсем не едим мяса. Тут нет никакой идеологии, просто однажды летом, покушав шашлыка, я понял, что он лег в желудок тяжелым грузом. Я не могу сказать, что тот, кто не ест мяса, дольше живет. Но я согласен с утверждением: «Чем тоньше еда, тем тоньше натура». У меня появилось больше времени и сил на творчество и другие дела. Потому что на переработку пищи организм тратит 30-40 процентов энергии. А если еще учесть, сколько энергии уходит на переработку постоянно живущих в нас страхов и разных психологических проблем… Ну и главное: пища должна быть натуральной, потому что такую еду организм сразу же идентифицирует и раскладывает по полочкам. А вот с консервантами организм борется как с ядом, тратя на это огромное количество энергии. Поэтому нужно стараться питаться правильно: побольше есть зелени и овощей. Продукты должны быть как можно ближе к земле и как можно меньше подвергаться переработке.

Александр: Случается и такое - например, если я целый день не ел. Иногда я об этом забываю, а иногда нет времени нормально поесть, а хватать на ходу не хочется. Но бывает это только на гастролях. Иногда думаешь: почему на меня напал такой жор? Тут две причины: либо организм готовится к зиме, либо он почувствовал угрозу. Ведь он не видит разницы между взбучкой от начальника и серьезной физической опасностью - и в любом случае начнет накапливать жир. И тогда человек подсаживается на мучительные диеты. 

Александр: Мы оба - поклонники борщей, квашеной капусты и прочего разносола, а также рыбных блюд. Валера - признанный мастер ухи!

Валерий: Записывайте! Мелкую рыбку варим в воде. Потом бульон процеживаем, а рыбку отдаем кошкам. Затем в бульон кладем две головки лука, пять помидоров. Потом в казан кладем донского сазана - кусочками. Сазан должен быть не меньше пяти килограммов, потому что чем больше сазан - тем вкуснее уха. Отдельно размешиваем икру сазана, кладем в бульон. И напоследок подсаливаем, перчим и кидаем укроп. Для придания пикантности добавляем в уху 50 граммов русской водки. Ну и вовнутрь, конечно! Для придания ухе копченого привкуса в ней нужно затушить раскаленный уголек плодового дерева.

Валерий: Наши подарки на Новый год - это мандаринно-конфетные истории. Мы открывали эти кулечки, составляли опись. И если подарки были разные, мы или менялись, или делились. Потому что, например, «Птичье молоко» было плохой заменой «Гулливеру». Но помню, что доходило и до серьезных распрей. Поэтому подарки нам старались дарить одинаковые. А еще я помню настоящие шоколадки «Алёнка» - не чета нынешним! Той если измажешься - вот тебе и «заначка» на руках: есть что облизать. А нынешней даже пачкаться неприятно!

Александр: Помню вкус свекольно-овощной икры, которую готовила наша мама. Это тот же борщ, только в «сухом» виде. Или легендарный сахарок на хлебушке - пирожное нашего детства. А еще рыбу часто готовили - донскую, без которой Валера не соглашается варить уху...