Тюремный стандарт

ФСИН России приказано обеспечить содержание заключенных в соответствии с лучшими международными образцами

На минувшей неделе в Кремле прошла церемония назначения на высшие должности и присвоения высших воинских званий офицерам и прокурорам. Обращаясь к каждому вновь назначенному офицеру, Президент страны Владимир Путин четко обозначил проблемы, которые придется решать в новой должности. В частности, перед главой ФСИН РФ поставлена задача обеспечить содержание заключенных в соответствии с международными стандартами. Не прошло и недели, как в ведомстве поспешили отчитаться об уже проделанной работе. Из этого отчета следует, что в отечественной пенитенциарной системе уже сейчас все хорошо, а в ближайшее время будет еще лучше. Реальность и перспективы ФСИН изучил корреспондент «ВС». 

Работа и детсады 

О необходимости реформирования отечественной пенитенциарной системы говорят уже много лет. На разных уровнях, на разных площадках, с разными оценками. ФСИН всегда согласно кивает: да, реформы назрели. Однако претворять их в жизнь в ведомстве почему-то не спешат. Так, во всяком случае, утверждают правозащитники. В самой же службе исполнения наказаний свою работу оценивают очень даже положительно. К примеру, не успело Правительство страны одобрить предложения Минюста о замене тюремных сроков на принудительные работы, как во ФСИН тут же заявили, что работа в этом направлении уже ведется. Осужденных по нетяжким статьям вот-вот начнут переводить в специализированные центры, где они смогут трудиться на благо Родины, параллельно насиживая для себя рабочее место под освобождение. Как подчеркивают в Федеральной службе исполнения наказаний, на сегодняшний день в стране уже функционируют восемь изолированных центров и пятнадцать специализированных участков непосредственно в колониях. Юристы и правозащитники замечают, однако, что большинство этих центров на сегодняшний день простаивают впустую, работать там некому, а заключенные, как и раньше, сидят по баракам в колониях и жалуются на отсутствие работы. 

Еще одним своим достижением во ФСИН называют скорое принятие законопроекта о разного рода послаблениях для осужденных женщин с детьми. В частности, им планируют разрешить водить детей в муниципальные детские сады. Правда, распространяться эта мера будет только на заключенных, отбывающих наказание в колонии-поселении. В тюремном ведомстве уверены, что такая мера позволит осужденным дамам почувствовать, что у них есть семья, добавит им ответственности и поможет быстрее интегрироваться в общество после освобождения. Пилотный проект планируют запустить в нескольких регионах страны уже в следующем году. 

Еще одним новшеством, которое должно кардинальным образом изменить жизнь заключенных женщин, станет невозможность помещения матерей-одиночек и беременных женщин в следственный изолятор на время предварительного расследования уголовного дела. Вместо этого им планируют назначать меру пресечения в виде домашнего ареста. В Федеральной службе исполнения наказаний уже подсчитали, что под нововведение попадут порядка трех тысяч подследственных. 

Парадокс ситуации заключается в том, что рисование радужных перспектив происходит на фоне непрекращающихся жалоб со стороны осужденных женщин на рабские условия труда в колониях, нищенскую оплату и отсутствие возможности отстоять свои законные права. Правозащитники в своих комментариях сравнивают заявления ФСИН с известной песней. Мол, все хорошо, прекрасная маркиза, вот только конь ваш сдох, сарай сгорел, а с ним и дом, а в нем - ваш муж! 

Тюремная медицина и суицид 

Одной из главных проблем российской пенитенциарной системы, по общему признанию, являются низкий уровень медицинской помощи заключенным и высокий процент смертности в местах лишения свободы. Осужденные до сих пор жалуются, что лечат в колониях в лучшем случае анальгином и зеленкой, в худшем - дубинками и штрафным изолятором. Однако в руководстве ФСИН заявляют, что качество медицинской помощи в исправительных учреждениях на сегодняшний день не уступает тому, которое получают граждане России, находящиеся на свободе. Правозащитники яростно протестуют против таких утверждений. 

- В моей практике был случай, когда заключенный в колонии в результате тяжелого заболевания потерял сознание, - говорит правозащитник Сергей Марьин. - Я двое суток добивался, чтобы ему оказали медицинскую помощь. В итоге «скорая» все же приехала к нему, но было уже поздно, человек умер. 

По признанию правозащитников, главной проблемой тюремной медицины является так называемая заместительная терапия. К примеру, находясь на свободе, человек получал одно лечение. Но когда он оказывается за решеткой, ему в большинстве случаев назначается совершенно другое лечение. Зачастую это делается в целях экономии, но последствия нередко бывают очень печальными. 

Согласно еще одному заявлению ФСИН, в исправительных учреждениях нашей страны заметно сократилось количество суицидов. В ведомстве это обстоятельство объясняют активной работой священнослужителей, которые есть практически во всех колониях и следственных изоляторах. Общественники между тем не согласны и с этим утверждением, хоть и признают, что работу представители духовенства действительно ведут полезную. 

- Как показывает практика, только в мордовских колониях фиксируется по несколько случаев самоубийств заключенных в год, - продолжает правозащитник Сергей Марьин. - В других областях страны ситуация примерно такая же, а где-то и хуже. Проблема здесь заключается в том, что отношение к осужденному, пытавшемуся свести счеты с жизнью, в исправительных учреждениях довольно пренебрежительное. Мне рассказывали случай, когда осужденный полоснул себя лезвием по шее, повредил артерию. Но представители администрации вместо того, чтобы оказать ему помощь, спокойно смотрели, как человек истекает кровью. Конечно, официально подтвердить этот рассказ я не могу, но жалобы на бездействие сотрудников в подобных случаях поступают ко мне регулярно. 

Еще одна проблема, затронутая в докладе ФСИН, - освобождение тяжелобольных заключенных. Несколько лет назад мы рассказывали историю саранской девочки, мать которой, отбыв восемь лет из девятилетнего срока, просила освободить ее от дальнейшего отбывания наказания в связи с тяжелым заболеванием. Женщине было отказано, и она умерла в колонии, не дожив до конца срока всего несколько месяцев. К сожалению, таких примеров масса. 

- В моей практике был случай, когда даже администрация исправительного учреждения просила освободить заключенного в связи с тяжелым заболеванием, - говорит правозащитник Сергей Марьин. - Но суд отказал. Как правило, это объясняется боязнью рецидива. Ведь даже наличие тяжелого заболевания не дает гарантии, что человек, оказавшись на свободе, не совершит новое преступление. Справедливости ради отмечу, что есть и обратные примеры. Совсем недавно мне удалось добиться освобождения из мордовской колонии тяжелобольного осужденного. 

Между тем даже официальная статистика свидетельствует о том, что процент освобождаемых по болезни в последние годы только снижается. К примеру, в прошлом году было освобождено всего пятьдесят три процента из представленных к освобождению по болезни. Для сравнения, в 2016 году этот показатель составлял семьдесят процентов. 

Почему буксуют реформы 

Президент России Владимир Путин не зря обратил внимание руководства ФСИН на необходимость обеспечить содержание осужденных в соответствии с международными стандартами. Ежегодно бюджет страны несет колоссальные убытки в результате выплат по искам в Европейский суд по правам человека. И хоть в последнее время участились случаи вынесения откровенно политизированных решений, заставивших Россию задуматься о выходе из Европейской конвенции по правам человека, сути дела это не меняет. Проблемы с содержанием заключенных у нас действительно есть, и весьма серьезные. Попыток решить их в последние годы было предпринято немало, однако говорить о серьезных положительных сдвигах, увы, не приходится. Хотя и законодательство меняли в последние годы неоднократно, и средства выделяли немалые. Так почему же не удается добиться положительных результатов? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Однако правозащитники выдвигают довольно любопытную версию: реформа тюрьмы невыгодна прежде всего самой тюрьме и тем, кто там работает. Вот заговорили, к примеру, о необходимости сокращения количества заключенных. Но ведь вслед за этим неизбежно последуют и сокращения внутри самой службы исполнения наказаний. Просто за ненадобностью. И куда тогда прикажете податься тем, кто кроме как надзирать за осужденными больше ничего не умеет?! Год за годом поднимают вопрос об условиях работы заключенных и оплате их труда. Но ведь если решить эту проблему так, как предлагается на законодательном уровне, за счет кого будет кормиться тюремная администрация?! Печально, но в сознании тюремных властей давно и прочно укрепилась простая мысль: заключенные - это, прежде всего, бесправный источник дохода. А гуманизация, снижение рецидива и международные стандарты просто красивые слова. Вот когда со столов начальников колоний, к примеру, исчезнут резные шахматы и нарды, сделанные якобы в подарок золотыми руками осужденных, тогда и можно будет говорить о первых микроуспехах реформирования отечественной пенитенциарной системы. 

Конечно, эти размышления правозащитников многим могут показаться чересчур радикальными, но доля истины, причем немалая, в них, безусловно, присутствует. Коррупционных возможностей в службе исполнения наказаний просто уйма, и практически все они так или иначе связаны с использованием труда заключенных. Недавний пример с возбуждением уголовного дела против руководителя «Центра инженерно-технического обеспечения и вооружения» УФСИН РФ по РМ Олега Бутузова красноречивее всего свидетельствует об этом. Проблема только в том, что этот пример даже не вершина айсберга...

Алексей Константинов