Вам запрещается!

В УПК РФ появится новая мера пресечения - запрет на определенные действия

Президент России Владимир Путин подписал поправки в уголовно-процессуальный кодекс, предусматривающие появление новой меры пресечения для обвиняемых. Этой мерой стал запрет на совершение определенных действий. Теперь у судов есть полномочия вместо следственного изолятора отправлять обвиняемых домой, но с целым набором «нельзя». Предполагается, что новая мера пресечения позволит значительно разгрузить следственные изоляторы и вообще сделает судебную систему страны более гуманной. С нововведением ознакомился корреспондент «ВС».
 

Вместо тюрьмы - домой
Юристы и правозащитники, так ратовавшие за необходимость либерализации отечественной судебной системы, появление в УПК новой меры пресечения встретили бурными и продолжительными аплодисментами. Запрет на совершение определенных действий называют очередным шагом на пути к главной цели: освобождению российских тюрем от тех, кто совершил преступления небольшой и средней тяжести. До недавнего времени суды за редким исключением отправляли этих людей на время предварительного следствия за решетку. Конечно, впоследствии время, проведенное в следственном изоляторе, засчитывается в общий срок наказания, но с точки зрения соблюдения прав человека все равно оставалось немало вопросов. И даже появление таких мер пресечения, как залог и домашний арест, лишь устраняло симптомы заболевания, но не решало проблемы целиком. Дело в том, что внести крупный залог за возможность остаться на свободе могут далеко не все обвиняемые, а домашний арест, пусть и не в той мере, как СИЗО, все равно лишает человека, чья вина еще не доказана судом, целого набора прав.
Появление в УПК новой меры пресечения, по замыслу авторов нововведения, должно в корне изменить ситуацию. Суды теперь получили полномочия не отправлять людей на время предварительного следствия в тюрьму и даже не оставлять их под домашним арестом, лишая тем самым заработка или возможности продолжить учебу. Человека, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, теперь могут запросто отпустить домой, запретив совершать определенные действия. Какие именно - решит суд. Но на практике это может выглядеть примерно так. Водителю, обвиняемому в совершении дорожно-транспортного происшествия, повлекшего по неосторожности смерть или причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, могут запретить на время предварительного расследования садиться за руль. Врачу, обвиняемому в гибели пациента, могут запретить заниматься медицинской практикой, а студенту, попавшемуся на краже продуктов из супермаркета, могут запретить выходить из дома с вечера до утра. При этом он сможет продолжить учебу и не будет лишен возможности зарабатывать.
Как отмечают авторы поправок, какой именно запрет применить к обвиняемому, будет решать только суд в зависимости от личности человека и фактических обстоятельств дела. Как и срок, в течение которого будет действовать запрет. Обвиняемому, к примеру, могут запретить общаться с определенными людьми, чтобы он не смог оказать на них какого-либо воздействия. Могут запретить приближаться к определенным объектам. Кроме того, подследственного могут лишить права пользования сотовой связью и интернетом на срок до трех лет. Но не целиком. Право на совершение экстренных вызовов останется незыблемым. Все остальные звонки подследственному придется согласовывать непосредственно со следователем. Подчеркивается при этом, что контроль за поведением подследственного будет осуществляться сотрудниками ФСИН с помощью электронных браслетов, видеокамер и датчиков движения.
Еще один важный момент заключается в том, что время нахождения под новой мерой пресечения также будет засчитываться в срок наказания, назначаемый впоследствии приговором суда. Что же касается пропорций этого времени, они пока не определены. Но специалисты говорят, что в данном случае может быть применена формула один к трем. То есть три дня запрета на определенные действия будут приравниваться к одному дню, проведенному в заключении.
Примечательно, что запрет на совершение определенных действий может применяться как отдельно, так и в совокупности с более строгой мерой пресечения. К примеру, обвиняемого на время следствия отпускают под многомиллионный залог. При этом по решению суда он может быть лишен права звонить определенным людям или переписываться с ними, приближаться к определенным объектам и даже смотреть их изображения в интернете. При этом суду в каждом конкретном случае будет необходимо указать, по какой причине на подследственного наложен тот или иной запрет. Нарушившему ограничения мера пресечения может быть изменена на более строгую. Вкратце это все. Но, как часто бывает в отечественной законодательной практике, любое решение имеет не только явный, но и тайный смысл.

Права или деньги?
Так уж повелось с недавних пор в России, что практически любое изменение законодательства преследует в первую очередь экономические цели. По мнению экспертов, введение в УПК новой меры пресечения не стало исключением из этого правила. Конечно, права человека соблюдать необходимо, но дело все-таки не в них. Проблема в том, что на содержание заключенных в следственных изоляторах государство ежегодно тратит просто гигантские суммы. И это даже с учетом того, что ежедневные расходы по содержанию зэка в нашей стране в пятьдесят раз меньше, чем в странах Евросоюза. Специалисты уже давно говорят о том, что страны ЕС тратят на своих заключенных больше денег вовсе не потому, что они такие добрые и щедрые. Просто там заключенных в десятки раз меньше, чем в нашей стране. Помещают обвиняемого под стражу до суда там только в тех случаях, если речь идет о совершении действительно тяжкого преступления, такого как терроризм или убийство нескольких человек. В России же угодить в следственный изолятор можно за кражу рулона туалетной бумаги. Стоит ли удивляться, что следственные изоляторы в нашей стране переполнены, а количество жалоб в Европейский суд по правам человека на нечеловеческие условия содержания исчисляются многими тысячами.
Специалисты недавно подсчитали, что только на доставку заключенных в суды государство ежегодно тратит баснословные суммы. При этом даже при нашей судебной системе далеко не факт, что суд впоследствии признает подследственного виновным. А в случае оправдательного приговора ему еще и компенсацию за незаконное уголовное преследование придется выплатить. Даже самые беглые подсчеты дают такие суммы, ежегодно растрачиваемые на содержание заключенных, что волосы встают дыбом. По всей вероятности, законодатели в данном случае применили и экономический подход к решению проблемы. Точнее решили совместить приятное с полезным. Чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Но даже в такой интерпретации недовольных внесением поправок в уголовно-процессуальный кодекс нет. Адвокаты и правозащитники почти хором твердят о том, что в целом идея положительная во всех смыслах. Единственное, что беспокоит практикующих юристов, так это отсутствие в новой норме некоторых прав подследственного и, собственно, практика применения новой меры пресечения. А что если суды по привычке будут отправлять любого подследственного в СИЗО?
- Новая мера пресечения представляется мне крайне интересной, - говорит саранский адвокат Сергей Наумов. - Она вполне в духе тех деклараций о гуманизации отечественного законодательства, которые слышатся в последние несколько лет. Единственное, что меня беспокоит, - это то, что в новой норме не установлено право подследственного на контакты со своим адвокатом. Одним словом, необходимо посмотреть, как это нововведение будет применяться на практике.
Эту точку зрения разделяют и многие другие представители юридического сообщества, подчеркивая при этом, что, когда речь идет о совершении преступления небольшой или средней тяжести, такую норму, как заключение под стражу, следует вообще исключить из уголовно-процессуального законодательства. По мнению многих юристов, сидеть за решеткой в ожидании приговора суда должны лишь обвиняемые в преступлениях, связанных с террористической деятельностью, убийствах, половых преступлениях и преступлениях против несовершеннолетних. Во всех остальных случаях помещать человека в СИЗО, во-первых, негуманно, во-вторых, экономически невыгодно.

Сделали все, что можно
За два десятилетия своего существования российская судебная система приучила обывателя к тому, что ее основной целью является именно наказание, а вовсе не соблюдение прав человека. Именно поэтому любой шаг в направлении либерализации законодательства кажется чуть ли не сенсацией. Между тем на Западе такая мера пресечения, как запрет на совершение определенных действий, существует давно и в целом доказала свою эффективность. В некоторых европейских странах суд может запретить одному из родителей приближаться к своему ребенку более чем на сто метров. Делается это в тех случаях, когда речь идет о домашнем насилии. Нередки случаи, когда обвиняемому в антиобщественном поведении запрещают появляться в общественных местах в определенные дни или часы. Недисциплинированному водителю могут запретить водить машину, не лишая при этом водительских прав. В России же почти всех обвиняемых принято сажать за решетку. Даже после появления в УПК таких мер пресечения, как залог и домашний арест, заключенных в нашей стране меньше не стало. По статистике суды отправляют обвиняемого под домашний арест лишь в трех процентах случаев. Залог как мера пресечения применяется лишь в одном проценте случаев. В этой связи появление в уголовно-процессуальном законодательстве новой меры пресечения видится чуть ли не панацеей от всех бед. Во всяком случае, государство сделало практически все, что от него зависело, для освобождения тюрем и экономии бюджетных средств. Если и на этот раз статистику не удастся исправить, ответственность целиком и полностью ляжет на плечи тех, кто занимается непосредственным вынесением решений об избрании меры пресечения.

Алексей Константинов