Игорь Сидельников: «Счастье для художника, когда его понимают…»

 

Свое 80-летие народный художник Мордовии, академик живописи Игорь Сидельников отметил 12 июля, а юбилейная выставка в музее Эрьзи откроется 15 сентября. К персональной выставке художник закончил несколько новых полотен. Несмотря на свой почтенный возраст, он по-прежнему ежедневно трудится, удивляя всех, работает над новыми картинами, пишет природу родного края. В экспозиции выставки «Игорь Сидельников. Живопись», открывающейся в стенах музея Эрьзи, будет представлено около 50 произведений мастера разных лет. 

Перед юбилейной выставкой художник рассказал журналисту «ВС» о новых работах и чувствах, с которыми готовится к встрече со зрителями.

- Когда я понял, что стою на пороге 80-летия и будет очередная юбилейная выставка, решил, что нехорошо снова показывать работы прошлых лет. Неудобно как-то перед людьми, решил обновить выставку. Правда, состояние здоровья у меня не очень, но ничего, справился. (Улыбается.) Написал несколько пейзажей на местные темы, один на тему Крыма - «Золотые ворота Карадага» называется. К юбилею Степана Эрьзи (140-летие со дня рождения) начал работать над его портретом. Не то чтобы желал угодить сотрудникам музея или союзу художников, мне захотелось написать нашего земляка в Аргентине, в его мастерской. Картину я назвал «Полночь. Эрьзя у портрета своей матери». Тема эта не затронута, а мне кажется, это важный момент в его жизни - связь с семьей, с матерью. Ведь он прожил на чужбине десятилетия.

Пришлось мне попотеть… Для меня ведь тоже тема необычная. Но, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Надо было работать. Мне захотелось написать Степана Дмитриевича с собакой. Он ведь из Аргентины привез своего Леона в Москву. Тут я столкнулся с трудностью: не было подходящего материала. Нашел в музейном издании какое-то фото, но оно было очень маленькое. Как ни пытались мы его увеличить и что-то разглядеть, ничего не получалось. Тогда я запросил помощи в Москве у Елены Бутровой, эксперта Международного фонда искусств имени С.Д. Эрьзи. Там уже знали, что я работаю над портретом мастера. Председатель Союза художников Мордовии Александр Занкин (тогда еще он возглавлял союз) предложил подарить картину музею в Аргентине. Это еще больше меня подхлестнуло. Думаю, собаку обязательно напишу. И мне прислали фотографию из Москвы, очень удачную. Так что Леона я собрал из двух фотографий. Самое сложное в портрете Эрьзи было написать его собаку (смеется). Это второй портрет великого художника, написанный мною через 30 лет после первого. Первый портрет Степана Дмитриевича тоже был приурочен к юбилею. Общественность тогда приняла его хорошо, появились даже плакаты с ним. В новом портрете больше эмоциональной нагрузки. Открытые глаза, задумчивый взгляд. Это, кстати, было самое трудное - написать глаза: глаза Эрьзи и глаза собаки. Впервые я показал эту работу в Баеве, но она была незаконченной. К персональной выставке я успел ее доделать. Всю зиму работал у себя в мастерской. 

Думаю, что выставка обновится. Мне будет приятно, когда зритель поймет, что я трудился… Помимо Эрьзи за несколько месяцев работы, с декабря по май, я написал 6 новых пейзажей. Пользовался, конечно, своими этюдами. Я же не вылезал все годы ни с болот, ни с леса, ни с речки. Можно сказать, жил там. Одной из этих картин я отдал дань памяти своему другу Ринату Демкину, рано ушедшему из жизни. У него была своя конюшня, поэтому лошади на моей новой картине оттуда. Все пейзажи, кроме одного крымского, с видами Рузаевского района. Любимое место художников в нашем районе - окрестности речки Левжа. Я часто выезжал туда на пленэр. Очень много пейзажей я посвятил этой речке, немало больших щук в ней выловил.

- Я из тех, кто «где родился, там и пригодился». Учился в Пензе, Москве, Ленинграде, но всегда возвращался домой, в Рузаевку. Я живу там почти всю жизнь, с 1940 года. Выставочный зал Рузаевки - мой отчий дом, построенный еще в XIX веке немецким промышленником фон Мекком, строившим железную дорогу. В нем прошло все мое детство, помню, как мы переезжали из него. Родители были врачами, в 52-м они получили новую квартиру, а историческое здание позже решили снести. Но я уговорил городские власти сделать к нему пристрой и открыть в городе выставочный зал.  

В средней школе я учился неважно, но параллельно оканчивал художественную в Саранске, учился у Петра Федоровича Рябова. Сразу поступил в Пензу в художественное училище, учился там 5 лет, домой приезжал только на каникулы. Защитился с отличием, моя дипломная картина попала на выставку выпускников художественных училищ со всего Советского Союза. Это была такая радость! Дипломная работа в институте имени Сурикова в Москве называлась «Читают Ленина», ее тоже оценили на отлично. После защиты двоим с курса, Тане Назаренко и мне, академик Гелий Михайлович Коржев предложил стажировку в Академии искусств. Там я проучился еще 2 года и писал картину уже на рузаевскую тему. Родина не отпускала. Я прочитал книгу Федора Андрианова «Зарево над Рузаевкой», в ней описываются события 1905 года, которые вошли в историю как Рузаевская республика. Узнал много интересного. Так родилась картина «Рузаевка. Декабрь 1905 год». Между прочим, в 2005 году единственным городом России, отметившим 100-летнюю дату, стала Рузаевка. Появилась даже водка с моей этикеткой «Рузаевка. 2005 год». И стояла она рядом с водкой «Эрьзя»!

- Мне никогда не хотелось уехать из родного города, здесь я был счастлив. А счастье для художника, когда его понимают, приходят на персональные выставки… 

Вот такой он, наш народный художник Игорь Сидельников.