«Вся надежда на то, что в присяжные пойдут пенсионеры»

- В школьные годы, где-то классе в 6-7, я посмотрела по телевизору фильм про следователя, мне очень понравилось, как он раскрыл преступление. После этого решила, что тоже буду следователем. Однако в десятом классе к нам в школу пришел председатель Саранского суда Михаил Воробьев и прочитал лекцию о правовых знаниях. После его выступления в мою душу закралось сомнение относительно будущей профессии - тогда я решила, что стану судьей. Сразу после окончания школы я хотела поступить в юридический вуз (в Саранске тогда не было юридического факультета), но туда брали только тех, у кого имеется стаж. Тогда я пошла на прием к председателю суда Воробьеву и попросила принять меня на работу. Мне повезло, в суде имелась вакансия секретаря суда, и в этот же день я приступила к работе. Это было в августе 1973 года.

На протяжении пяти лет помимо секретаря я поработала на должности судебного исполнителя, потом заведующей канцелярией. Позже трудилась нотариусом. В 1985 году министр юстиции Мордовии Михаил Фомичев поинтересовался у меня, не пропало ли желание работать в суде. Я ответила: «Это моя профессиональная мечта». Он сказал: готовься, будешь баллотироваться по избирательному участку, куда входили села Николаевка и Зыково. В те времена судей избирали народным голосованием. Я встретилась с избирателями, проехала по фермам и домам культуры. По результатам встреч меня избрали на 5 лет народным судьей Ленинского районного суда Саранска. Вскоре был образован Октябрьский суд, и я перешла на работу туда. Спустя 29 лет я снова вернулась в Ленинский суд председателем. 

- Только я в первый рабочий день пришла в суд, как председатель назначил мне уголовное дело. У меня были широко раскрытые глаза, думала, мне дадут хотя бы немного времени, чтобы осмотреться. В ответ услышала: «Работаешь ты уже долго, как процесс провести, знаешь - приступай». Как сейчас помню, мое первое дело касалось грабежа. Ранее судимый товарищ зашел в продуктовый магазин на ТЭЦ-2, на глазах продавцов и покупателей схватил из ящика бутылку водки и удалился. Поскольку он был судим и совсем недавно освободился из колонии, я приговорила его к наказанию, связанному с лишением свободы. 

- Резонансных дел было довольно много, но я никогда не забуду процесс в отношении душевно больной сотрудницы университета. Позже она была признана страдающей шизофренией и отправлена на лечение в психиатрический стационар. Женщина накормила свою маленькую дочь сонными лекарствами, препараты она подмешала в кефир. Потом мать положила спящего ребенка в ванну, разрезала ей все вены, дождалась, когда вытечет вся кровь, затем завернула в простыню и уложила в кроватку. Что примечательно, в это время бабушка девочки была дома, но ничего не заподозрила. Вечером муж пришел с работы и поинтересовался, как дочка. Родительница ответила, что искупала ребенка и уложила. Ночью, когда супруги легли спать, жена неожиданно призналась: «Вань, а я ведь дочку нашу убила!». Муж вскочил, подбежал к ребенку, развернул простыню, ребенок был уже холодный. На простыне не было ни капли крови, мать спустила в ванну всю кровь...

Очень познавательным для меня оказалось дело о крушении самолета. На сельхозработах самолет облетал угодья, во время полета зацепился за линию электропередач и кувыркнулся - лётчики использовали именно это понятие. Два летчика получили телесные повреждения, но остались живы, правда, самолет пришел в негодность. Летчики во время судебного процесса пытались убедить меня, что это не их вина. Чтобы разобраться в деле, мне пришлось прочесть гору специальной литературы. В качестве специалистов в суд приглашали руководителя саранского аэропорта, летчиков из Самары. Тогда мы очень детально изучили правила полета. Дело было очень сложным, но интересным. Саранские летчики были признаны виновными и приговорены к условному наказанию.

- Если говорить о «телефонном праве», то в моей карьере такого не было, чтобы кто-то просил или требовал. Был, правда, один интересный момент, не знаю, можно его расценить его как давление на судью или нет. Меня только что приняли в КПСС, и мне довелось рассматривать дело о восстановлении на работе члена партии. Меня приглашают в обком, даже не знала, по какому поводу зовут. И вот товарищ мне говорит: «У вас в производстве находится дело члена партии о восстановлении на работе. Вы молодой член КПСС, вы политику партии правильно понимаете?». Я ему - правильно. «Тогда вы должны грамотно и объективно рассмотреть дело», - продолжил товарищ из обкома. На этом наша беседа и завершилась, мне никто не говорил, какое конкретно решение я должна вынести. 

Вскоре я приступила к рассмотрению дела. Уволенный был партийным секретарем в строительной организации. Он несколько дней подряд отпрашивался с работы, говорил, что повезет партийные взносы в райком, а сам непонятно где пропадал. Руководитель не стал терпеть и уволил его за прогулы. Каких-либо уважительных причин у прогульщика не было, естественно, я отказала в восстановлении на работе. После этого мне позвонили из обкома и сказали: «Вы недальновидный член КПСС. Вы неправильно поняли политику партии и правительства». Мое постановление позже отменили, отправили на новое рассмотрение, в итоге члена партии на работе все-таки восстановили. А меня и руководителя строительной организации вызвали в райком на бюро и привлекли к партийной ответственности. Через несколько месяцев после выговора партия приказала долго жить. 

- Если говорить о временах расцвета криминальных группировок, то попытки оказать давление были. Раньше в суде ни приставов, ни милиции не было. Порой представители криминальных группировок заходили в суд, открывая дверь ногой. Например, мне как председателю суда звонили и угрозами требовали, чтобы на процесс я поставила другого судью. Видимо, думали, что другой судья будет более лоялен при рассмотрении дела. Звонки с угрозами и психологическим давлением в те времена имели место. Несколько раз замечала: иду на работу, а за мной следят. Раньше ведь у нас не было служебного транспорта, добирались до суда на троллейбусе или автобусе. 

Помню, рассматривалось дело одного криминального деятеля по разбойному нападению и причинению тяжких телесных повреждений. Ему был вынесен приговор. Однако вскоре вышестоящая инстанция его отменила за мягкостью наказания и вернула на новое рассмотрение. Взялась его рассматривать сама. Приступила, а оно у меня не идет. Заседатель отказывается со мной работать: «Нина Николаевна, я жить хочу!». Пришлось заменить заседателя, мне стали угрожать, не давали проходу. Помню ли я того, чье дело рассматривала? Конечно, он уже отсидел. 

- Нагрузка в нашем суде действительно самая большая в республике, а зарплата работников аппарата невысокая. По статистике в среднем за прошлый год каждый судья рассмотрел по 62 дела. Текучка кадров среди сотрудников аппарата для меня самая больная проблема. Стараемся решать проблему через формирование кадрового резерва, периодически заблаговременно объявляем конкурс на замещение вакантных должностей. Как только место освобождается, берем людей из этого резерва. С резервом работаем уже третий год. Порой бывает так, что претенденты участвуют в конкурсе, мы зачисляем их в резерв. Они ходят в суд, смотрят, что из себя представляет работа. Некоторые походят три дня и говорят: «Нина Николаевна, мне родители сказали: «За 15 тысяч, дочка, ты лучше дома сиди. Рабочий день закончился - тебя нет, в субботу - воскресенье - тебя нет. Мы лучше сами тебя содержать будем». Секретари работают по 3 месяца, по 6 месяцев, а если уже год проработает, так это уже наш человек! Говорю им, проработайте два года, я вас в помощники возьму. Потом уже есть перспектива стать судьей. За последнее время два помощника из нашего суда ушли на повышение работать судьями. 

- Очень надеюсь, что нагрузка в связи с этим снизится. Мы предварительно обсуждали этот вопрос со всеми председателями судов. Сейчас у нас 19 судей, а планируется, что будет 24 судьи. Правда, с расширением штата встает еще одна проблема - размещение судей. Мы уже перегородили несколько залов судебных заседаний, делаем из них кабинеты поменьше. Вся надежда на то, что Пролетарская прокуратура, которая находится в нашем здании на 4-м этаже, переедет в другое помещение. Как известно, прокуратуре республики отдали бывшее здание таможни. Планируется, что сотрудники Пролетарской прокуратуры переедут в здание на ул. Л. Толстого к концу этого года, а нам освободят 4-й этаж. У меня уже и план этого этажа есть (показывает схему), я уже прикидываю, кого и куда рассадить, а где сделать дополнительный зал судебного заседания.

- С судьями по уголовным делам у нас работает Верховный суд Мордовии, для них проводятся специальные занятия, обучение. Администрация района сейчас формирует списки присяжных заседателей, проверяет их через информационный центр на наличие судимостей. Я помню, как мы рассматривали дела с участием народных заседателей, в то время все предприятия были государственными, и то найти двух заседателей было непросто. Сейчас все предприятия частные, и им невыгодно отпускать работников в присяжные на длительный срок. Вся надежда на то, что в присяжные пойдут пенсионеры, а с работающими будет очень сложно. 

Больше всего меня смущают требования, которые предъявляются к размещению присяжных заседателей. Зал для присяжных у нас есть, мы уже заказали ограждение для присяжных, заложили часть окна в целях безопасности. Но по требованиям присяжным нужен отдельный вход, чтобы они ни с кем не пересекались. Им нужно оборудовать отдельный туалет, комнату для приема пищи и отдыха. У нас у судей нет совещательных комнат, эта процедура проходит в кабинетах. Наше здание к таким требованиям не приспособлено, видимо, нам придется проводить заседания с присяжными в здании Верховного суда Мордовии, если они нам позволят.

- Как правило, люди приходят на экзамен подготовленными и показывают неплохие знания. Правда, порой сказывается специфика работы, например, сдают экзамен сотрудник Следственного комитета или следователь МВД, они специализируются только на уголовном праве, уголовном процессе, по этим отраслям права отвечают блестяще, а в гражданском и трудовом праве у них имеются пробелы. Не так давно очень грамотный сотрудник СК из района завалил экзамен на элементарных вопросах по гражданскому праву. Правда, другой сотрудник этого же ведомства недавно блестяще сдал экзамен. В последнее время экзамены на должность судьи сдают в основном женщины, мужчин-судей нам не хватает. Все-таки мужчинам уголовные дела рассматривать привычнее. В основном судейский экзамен сдают помощники судей, помощники прокурора, сотрудники СК.

- Процент оправдательных приговоров действительно не велик, но это не недостаток суда. Считаю, что это неплохое качество работы следственных органов. На стадии расследования очень много дел прекращается, они просто не доходят до суда. Если говорить по нашему суду, то оправдательные приговоры мы тоже выносили, вспомните дело в отношении трех сотрудников таможни во главе с начальником Севастьяновым, дело сотрудницы СИЗО Славцовой и бывшего заместителя начальника УФМС по РМ Пискунова. 

- Думаю, что да. Количество рассмотренных гражданских дел постоянно растет, это говорит о том, что люди стали чаще обращаться за защитой своих прав и законных интересов. К примеру, когда я начинала работать, большой редкостью было обжалование действий должностного лица через суд. Сейчас люди знают, что могут обжаловать действие любого чиновника в суде. Конечно, нельзя не отметить, что юридическая грамотность людей значительно повысилась. Появилось больше уважения к суду. Многие знают, что в процессе, например, к председательствующему нужно обращаться «Ваша честь». Видимо, люди все-таки смотрят такие шоу, как «Час суда». Сейчас люди считают, что им проще решить свой вопрос в суде, чем в административных кабинетах. 

- В советское время была стабильность в кодексах, к примеру, приняли в 1961 году Уголовный кодекс и до 1996 года не меняли. Изменения были очень редкими, а если уж они вносились, то были фундаментальными. А посмотрите сейчас, возьмем Кодекс об административных правонарушениях - с самого начала на нескольких страницах перечислены изменения. При этом изменения в этот кодекс вносят едва ли не каждый месяц. Сейчас, перед тем как вынести решение, смотришь в справочную правовую систему, а не внесли ли в такую-то статью вчера изменения. Никакой стабильности нет, слишком часто они меняются. Отсюда и отсутствие стабильности в судебной практике.

- Как правило, личное мнение совпадает с профессиональным. Конечно, бывает иногда чисто по-человечески жаль, когда, например, кто-то пропустил срок исковой давности, но уважительных причин для его восстановления нет. Однако судья все равно в таких случаях ничего сделать не может, деваться некуда: закон есть закон.

- Да в общем-то… (задумывается) не было. Рассматривала я одно нашумевшее дело об убийстве ветерана войны. 9 мая фронтовика пригласили в поселковый совет Николаевки, вручили награду, подарок. И вот он возвращался домой в поселок Пушкино, но так и недошел. В районе речки его нашли убитым. Над ним сильно издевались, отрезали уши. Согласно экспертизе, одно ухо было отрезано одним ножом, а второе - другим. Возможно, следствие до конца не доработало, но привлекли к ответственности только одного человека.

На брюках убитого были найдены микрочастицы войлочных тапочек подсудимого, который наносил удары. Кроме того, изначально он сам дал признательные показания. Других доказательств не было. В суде подсудимый заявил, что дал признательные показания под давлением, была проведена проверка, его доводы не подтвердились. Впоследствии я его осудила. Он отсидел, освободился и сразу же пришел ко мне в фуфайке. Он спросил: «Вы помните меня?». Я говорю: «Нет». Он рассказал, я такой-то, освободился. Я спросила: «Вы хотите мне что-то сказать?». А он: «Нет, я просто пришел на вас посмотреть». Посмотрел, ничего не сказал и ушел. Я до сих пор уверена, что кто-то еще тогда не был привлечен к ответственности.  

- После работы порой просто хочется отдохнуть и полежать в тишине. Год назад я увлеклась алмазной мозаикой. Я вам сейчас покажу (достает из шкафа заготовку с изображением розы). На изображение необходимо приклеивать маленькие хрусталики-стразы размером два на два миллиметра. Все выкладывается по схеме, в итоге получается красивая картина. Потом можно отнести картину в багетную мастерскую, там сделают рамочку - и работа готова. Меня очень увлекла алмазная мозаика, я уже третью картину делаю. На свое увлечение после работы я каждый день трачу некоторое время. Такое хобби успокаивает, дает возможность отдохнуть голове, отвлечься от работы. Меня это до такой степени затянуло, что я всех знакомых и племянницу уже подсадила на эту мозаику. Считаю, это лучше, чем телевизор, все равно там показывают одно и то же, а новости в интернете можно почитать.