«Сегодня русским в Дании сложнее, чем выходцам из Африки или Азии»

 

- В нашей профессии пауз быть не должно, поэтому переезд, чужой язык, другая жизнь для меня были очень страшны. Но вскоре после нашего с мужем переезда меня стали приглашать датские профессиональные театры как референта по культуре, чтобы я научила актеров правильно произносить имена в спектаклях русских авторов. И первый спектакль, на который я попала, назывался «Это случилось в Риге». Это была пьеса Арбузова, которую я сегодня играю в Саранске. Мистика какая-то!

В датском языке совершенно другая фонетика, лингвисты говорят, что он самый трудный в мире. В нем столько нюансов гласных, что русское ухо их не улавливает. Даже шведы и норвежцы мне сочувствуют, говорят: «Ну ты угодила в страну!». Я боролась, учила язык, работала одновременно в Культурном центре и детском саду, куда меня взяли с русским дипломом (в свое время окончила московскую школу с педагогическим уклоном). Через много лет в чужой стране мне, профессиональной актрисе, пригодился школьный диплом. Здесь помог и мой возраст. Работодатели решили, что женщина «за сорок» обладает нужным опытом и вряд ли уйдет в декретный отпуск. Сложная была жизнь, но для адаптации и языковой практики эта работа была очень важна.

 

Знаете, хороший брак для женщины - большое дело. Мы с мужем до переезда на его родину много лет прожили в Москве. Он - датчанин с русскою душой - работал переводчиком в издательстве «Прогресс» и не помышлял о возвращении в Данию. При этом мой муж Стин Якобсон владеет русским языком лучше, чем я. Он был датским коммунистом, выучившим русский, чтобы жить и работать в СССР. Всегда любил нашу страну, любит Россию до сих пор. Когда мы покупаем билеты в Москву, он ликует. Здесь нам жить было легче, у нас осталось много друзей в Москве.  Уехать нас вынудили обстоятельства. 

С развалом Советского Союза скандинавская редакция была упразднена, Стин остался без работы. Нас попросили освободить служебную квартиру. Полтора года он был безработным, жить за счет жены категорически не хотел. В Дании его карьера сложилась очень удачно, он стал авторизованным переводчиком, переводил документацию для больших бизнес-проектов. Один из российских бизнесменов, с которыми он работал, позднее стал моим спонсором.   

Я выучила датский язык, конечно, не на литературном уровне, а на бытовом, житейском. Я полюбила Копенгаген. Это хороший, добрый город. Если ты идешь в плохом настроении, непременно кто-нибудь улыбнется тебе, спросит, почему ты такая мрачная. Датчане контактный народ и очень симпатичный. Но все равно родной город у меня Москва.

 

Русская диаспора в Дании очень значительная, и она в последние годы сильно изменилась. Приехало другое поколение. Поколение первой волны, мое поколение мигрантов безумно ностальгировало по родине, заполняло концертные залы, когда приезжали русские артисты. Это всегда был «глоток родины». Как продюсер я приглашала актеров-коллег из Ленкома, МХТа, других театров. Наши звезды перебывали в Дании все, их выступления собирали аншлаги. Сейчас появилось другое поколение, которым интернет мешает собираться в зале, видеть, слышать живое искусство. И это большая беда.

Я перестала приглашать известных музыкантов. А много лет до этого привозила лучших российских исполнителей. Датчане обожали наши концерты, говорили, что уровень наших залов выше самых престижных площадок страны. Сейчас я боюсь приглашать музыкантов первой величины, таких как профессор Московской консерватории Рувим Островский. Он выступал у нас 12 раз, и всегда зал был переполнен. Датчане в течение года спрашивали, когда он приедет в следующий раз. Это богом поцелованный пианист, и мне горько, что датчане ждут его концертов больше, чем мои соотечественники. Молодежь на такие концерты почти не ходит. Я с ужасом думаю, неужели классическая музыка становится ненужной? В моей жизни было много страшных потерь, и всегда спасали классическая музыка и, конечно, театр, без которого не могу существовать.

 

- В нашем коллективе «Диалог» работает русскоязычный народ из Белоруссии, Украины, Узбекистана, Азербайджана, Литвы, Латвии, Эстонии. Когда я придумывала название театра, понимала, что «Диалог» - понятие широкое. Диалог между зрителем и артистом, между культурами, странами. При нашем театре работает детская студия. Многие русские мамы  хотят, чтобы их дети знали русский язык. Если папы-датчане дают согласие, а это бывает далеко не всегда, ребят приводят к нам. Мы изучаем с ними русский язык через творчество. В Дании, например, в школах не учат наизусть, а это потрясающе развивает память. Стихи Пушкина мои дети читали в музее Андерсена, который, кстати, Пушкина просто обожал. 

Мы играем и на датском языке. Восемь лет я играла программу, которую называю «культурный мост между Данией и Россией». Мы создали ее, чтобы датчане могли узнать о нас больше. В ней рассказываем, что все мы из разных стран, но нас объединяет любовь к русскому языку, русской культуре, традиционному русскому театру. И я даже произношу такую фразу: «Я понимаю, что сейчас много негативной информации, которая воспринимается датчанами как аксиома. Но, поверьте, Россия богата своей культурой. Давайте познакомимся с творчеством Чайковского, Глинки, Шостаковича, Прокофьева, Рахманинова». В нашей программе две сцены из «Дяди Вани» и «Трех сестер» на датском языке. 

Сегодня русским в Дании сложнее, чем выходцам из Африки или Азии. Как только говоришь, что ты из России, сразу появляется какая-то напряженность. Раньше я часто записывала закадровые тексты для зарубежных фильмов, переведенных на русский язык. Потом меня перестали приглашать. Когда я спросила владельца студии почему, он ответил: «Политика, Таня». Они все прекрасно понимают, но есть распоряжение - для России ничего не делать.  

Мой муж терял работу, потому что русские делегации, с которыми он работает, перестали приезжать. Это большая беда, что политика влияет на искусство и бизнес. Датчане верят политической пропаганде, они не понимают, что мы другие и к нам нельзя подходить с их мерками. Такое ощущение, что все учат русских, как жить. Почему? Думаю, нас плохо знают и понимают. И культура тот мостик, что может соединять.