«Как бил топором, не помню»

В суде Елена Котюкова проходит как свидетель, однако вызвать ее во дворец Фемиды так и не удалось. По словам судебных приставов, дама дверь никому не открывает, по повесткам не является, на телефонные звонки не отвечает. Сам Русин настаивал на том, чтобы в суде допросили возлюбленную, из-за этого пришлось отложить не одно заседание. 

Очередной процесс начался с того, что председательствующая объявила: «Котюкова в суд снова не явилась». Судья поинтересовалась у Русина, возможно ли продолжать рассмотрение без нее. Тот почесал затылок и согласился: «Да, давайте без нее».

- На прошлом заседании вы собирались давать показания? - обращается к Русину судья.

- Я не отказываюсь. С Котюковой сожительствовал несколько лет. Я очень переживал за нее, поскольку она сильно выпивала с матерью. За неделю до произошедшего мы с ней сильно поругались из-за пьянок. В итоге она съехала от меня и ушла жить к матери.

В тот день 23 июня я до ночи был в гараже, занимался ремонтом машины. Уходя домой, я взял с собой строительные инструменты: топор, стеклорез, что-то еще, уже не помню. Подходя к дому Елены по проспекту 60 лет Октября, 113, я позвонил ей и хотел встретиться. Сказал: «Я сейчас к тебе зайду поговорить». Однако трубку взял какой-то мужчина, как я потом понял, это был Кузнецов. Он стал нецензурно выражаться в мой адрес. Я не знал, кто это. У меня шок, стресс. Позвонил еще раз. Тогда Котюкова вышла к подъезду своего дома вместе с Кузнецовым. Оппонент снова стал меня оскорблять. Мы сели с ним на лавочку, разговаривали 5 минут. Елена сидела на лавочке напротив. Я спросил его: «Кто ты вообще такой? Какое право ты имеешь лезть в наши с Еленой отношения?». Он был пьяный, выражался, предъявлял какие-то непонятные претензии. 

После его оскорблений меня всего трясло - руки, ноги, голову. Когда он схватил меня за левое плечо, я из пакета достал, как понимаю, топор и ударил Кузнецова. Как наносил удар, пояснить не могу, т.к. я весь дергался. Куда делась Котюкова, тоже не помню. Вспоминаю лишь то, что шел в сторону соседнего дома. Через 2-3 минуты услышал крик: «Сергей, Сергей!». Кричала Елена, я увидел, что она стояла у подъезда уже с другим мужчиной. У него в руках был газовый ключ. Как я потом узнал, это был Дмитрий Степашин. Я пошел к нему… Потом сотрудники полиции сказали, что Степашину я нанес несколько ударов по голове топором. Хотя сам я этого не помню. После всего, что произошло, я стал немного приходить в сознание. Потом направился к матери, сказал ей, что у меня была с кем-то ссора.

- Вы сказали такую фразу: «…как я понимаю, я взял топор», т.е. вы сами не помните, что точно вы взяли? - спрашивает Русина адвокат.

- Что-то схватил, взял то, что попалось под руку. Я этот момент плохо помню.

- Сколько ударов вы нанесли Кузнецову? Куда били?

- Не помню. Знаю это только со слов следователя и из экспертизы.

- И Степашину как наносили удары и куда не помните?

- Нет, только со слов полицейских, вроде по голове.

- Раньше у вас были такие ситуации, когда вас всего трясло?

- Были. Это у меня началось после аварии в 2003 году.

- Согласно экспертизе, вы проходили лечение в психиатрической больнице. Когда это было?

- В 2013 году у меня было расстройство психики. У меня ярко проявлялись агрессия, утомляемость… В прошлом году у меня была пробита голова. В полицию и к медикам не обращался. После последней травмы голова стала болеть, чувствую нервозность. Как могу подтвердить, что у меня была травма головы? Документы показать никакие не могу, разве что могу постричься и показать следы от травм, их около семи.

- Как вы относитесь к тому, что совершили?

- Вину признаю полностью, но как наносил удары и куда, пояснить не могу.

- Так вы не помните, как били и чем? - интересуется прокурор.

- Помню только, как человек на асфальте лежит.

- А на следствии вы помнили?

- На следствии я написал, что со всем согласен, все подписал. Следователь и оперативники рассказали, как все было, сказали: «Подписывай». Я и подписал. Нанесение ударов и их количество я отрицать не стал.

После этого прокурор заявил ходатайство об оглашении показаний Русина, которые он дал на следствии. Прокурор зачитал показания, в которых Сергей Русин подробно описывал, как бил, чем и сколько раз. Затем гособвинитель зачитал то, что говорили потерпевшие во время очной ставки с Русиным.

- Ночью 24 июня в 2.45 я находился у первого подъезда дома № 113 по проспекту 60 лет Октября, - сообщил в показаниях Сергей Кузнецов. - Я вышел вместе с Котюковой поговорить с ранее незнакомым мне Русиным. Разговор перешел в словесную перепалку, оппонент достал из пакета топор и стал бить меня по голове. От ударов я упал на асфальт и стал закрывать руками голову. Русин продолжал бить топором по голове, туловищу, рукам и ноге. После этого я потерял сознание. Очнулся я в больнице и узнал, что Русин нанес мне 17 ударов. При этом я его не трогал. Почему он стал бить меня топором, сказать не могу.

- Я и мой знакомый Кузнецов в ту ночь находились в гостях у Елены Котюковой, - показал на очной ставке Дмитрий Степашин. - Сначала Сергей и Елена вышли на улицу, чтобы поговорить с Русиным. Дома я оставался один. Минут через 5 в квартиру забежала Котюкова и рассказала, что Кузнецова топором избивает Русин. Она дала мне газовый ключ для самообороны и просила помочь. Мы вышли из подъезда, но там уже никого не было. Елена стал кричать: «Сергей, Сергей!». В тот момент к нам подошел Русин и, ничего не говоря, ударил меня лезвием топора по голове. Я упал на асфальт и потерял сознание. Очнулся в больнице.

По ходатайству прокурора также были оглашены показания Елены Котюковой, которые она дала на следствии: 

- С Сергеем Русиным мы сожительствовали с 2014 года, за две недели до инцидента мы поругались, и я от него съехала. Вечером 23 июня я встретилась со знакомым Сергеем Кузнецовым и Дмитрием Степашиным. Втроем мы пошли ко мне в квартиру, чтобы выпить спиртного. Примерно в 2.30 ночи мне на мобильный позвонил сожитель Сергей Русин, он сказал, что находится у моего дома, и просился в гости. Как мне показалось, он был пьян, и я не хотела его видеть. Я Сергею отказала, объяснила, что дома не одна, а с друзьями. Я бросила трубку, но Русин тут же мне перезвонил. Тогда телефон с моего разрешения взял Кузнецов и попытался объяснить Сергею, что я не желаю его видеть. По разговору я поняла, что Кузнецов договорился встретиться с Русиным на улице возле моего дома. На улицу мы вышли вдвоем. У сожителя в руках я увидела пакет, в котором находилось что-то тяжелое. Мужчины сели на скамейку возле первого подъезда и стали разговаривать на повышенных тонах. Кузнецов пытался объяснить Русину, что я не желаю его видеть, а тот в ответ говорил: «Кто ты такой, что говоришь за Елену?». Я сидела молча и не встревала в их разговор. Беседа продлилась около 5 минут. 

Потом Кузнецов взял Русина за рукав, а тот достал из пакета топор и стал бить им оппонента. Я сильно испугалась и убежала домой, чтобы позвать на помощь. Поэтому я не видела, сколько ударов Русин нанес Кузнецову. Дома я рассказала Степашину, что сожитель с топором убивает Сергея. Дмитрий попросил меня дать ему что-нибудь для самообороны, но не нож. Я достала газовый ключ и дала его Степашину. Он выбежал на улицу, а я следом за ним. 

Вместе мы отправились в сторону первого подъезда, но там никого не было. Я стала кричать, звала Сергея Кузнецова, но он не откликался. В тот момент появился Русин, он шел со стороны дома № 107 по проспекту 60 лет Октября. Мы с Дмитрием пошли в его сторону. Русин, ничего не говоря, два раза ударил Степашина по голове лезвием топора. Дмитрий упал. Я испугалась и убежала домой. Через некоторое время я снова вышла на улицу и увидела лежащего на асфальте Степашина. На его голове были раны от ударов топором, из них текла кровь. Русина в тот момент уже не было. Я просила Дмитрия встать, но он ничего не отвечал. Примерно через 5 минут приехала «скорая помощь» и увезла его в больницу. Куда ушел Кузнецов, я не видела. 

- Русин, скажите, когда вы жили вместе с Котюковой, она работала? - спрашивает адвокат.

- Нет, не работала.

- На что же она жила?

- Я ее содержал, еще ее мать помогала.

- Они вместе выпивали?

- Да, такое периодически случалось, из-за этого мы ссорились.

- Вы были в тот момент пьяны?

- Нет, я был трезвый.

Адвокат Сергея Русина заявила ходатайство о назначении повторной комплексной судебно-психиатрической экспертизы в стационаре. По словам защитника, первичная амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза не смогла выявить все нюансы психического здоровья подзащитного. В 2003 году Русин получил черепно-мозговую травму в ДТП, после этого его стали беспокоить боли, шум в голове, он стал жаловаться на утомляемость, снижение памяти. В 2005 году на фоне психотравмирующей ситуации нанес себе ножом порезы левого предплечья. Русина беспокоили подавленное настроение, тревога, раздражительность. Самостоятельно обращался за помощью в психиатрическую больницу. В 2012 году проходил курс лечения. Выписан с диагнозом органическое поражение центральной нервной системы сложного генеза. Позже обращался за помощью к психиатру. Русину было рекомендовано долечиться в дневном стационаре. В 2015 году обращался в республиканский психоневрологический диспансер. У Русина имеется органическое расстройство личности, однако слабоумием он не страдает.

Стоит сказать, что психиатры, осматривавшие Русина, заявили, что он не нуждается в мерах медицинского характера. Решение суда по ходатайству адвоката огласят на следующем судебном заседании.