Иван Охлобыстин: «Я и голодранцем жил отлично!»

 

- Бог есть. Могу это объяснить простыми словами, да простят меня богословы. Совершенно для нас очевидно, что «азм есмь». То есть - я есть. Я могу себя ущипнуть, я вижу, что на столе что-то лежит, и могу это потрогать. То есть это априорные знания, это невозможно доказать, но это и не нужно доказывать. Бесконечность невозможно доказать и исследовать - на то она и бесконечность. Невозможно бесконечность записать на файл, придумать ей код. То есть либо ты ее принимаешь, либо нет. Если принимаешь априори, то и доказывать ничего не нужно, не нужно искать подтверждений. Это так же, как понимать, что я - это я. Бесконечность подразумевает всевозможность. Всевозможность в том числе подразумевает, что Бог есть. У меня есть знакомый батюшка - такой симбиоз мудреца, священнослужителя и мотоциклиста. Это деревенский отец, которых мы почему-то недооцениваем, не заглядываем глубже лавки церковной. И у него есть такой рассказ. Он говорит: «Вот у меня есть друг атеист». Все тут: «О, как это так?» - «Меня это никак не пугает, - он говорит, - потому что Господь столь велик и столь всемогущественен, что для тех людей, кто искренне считает, что его нет, его действительно нет. Объяснить это невозможно, но вы хотя бы оцените уровень свободы!».

У меня часто спрашивают, как я совмещаю службу Богу и светскую жизнь? Так вот - никаких особых методик у меня нет. Все само объединяется, нет никакой системы. Я же не Электроник! Но скажу так: в церкви я всегда себя комфортно чувствовал. Но есть процессуальные нюансы, которые пока меня держат - пока я под запретом, не могу причащать людей в храме…

У меня есть татуировки на теле. Они сделаны в разное время по разным мотивам. Но когда у меня спрашивают: влияют ли татуировка на судьбу, я говорю - нет. С того момента, как вы стали верующим человеком, стали исповедоваться, причащаться, на вашу судьбу ничего не влияет. Огонь причастия, огонь крови и плоти Христовой - опаляет все. Я так верую во всяком случае.

 

- Фатализм, конец света - это все общие слова. Например, для кого-то фатально исчезновение каких-то продуктов из магазина… Понятно, что сыры - это прекрасно. Но я не очень привередлив - в плане еды, например. Не советую равняться на меня - но меня это делает несколько свободнее, потому что я удовлетворяюсь тем, что есть. Я не говорю, что это хорошо, что на этом нужно остановиться. Но иногда, чтобы ощутить вкус хлеба и вкус настоящей воды из источника, нужно какое-то время не поесть и не попить. Например, самое вкусное, что я ел в жизни за свои 50 лет, реально самое вкусное - это капуста с сахаром. Бывали времена, когда я был крайне ограничен. В армии, например. С одной стороны, армия - это каторга, это ужасно бесчеловечно. А с другой - ты до такой степени зависим, что становишься абсолютно свободен внутренне. Это ощущение мирозданья вокруг тебя, ты становишься сомелье жизни, только пока еще не осознанно - в силу молодости. Так вот, мы разгружали какой-то склад. Холодно, перчатки нам не выдали, мы газеты намотали поверх портянок - на ногах-то кирзовые сапоги, кто в армии служил - понимает. А на складе этом стратегическом - капуста и сахар кусковой. И я кусал капусту, а потом - сахар. И это было нечто! Потом появился черный хлеб - он самый вкусный. Белый хлеб - это все-таки пирожное. А вот черный - это черный. Этот вкус нужно понимать. Потом - вода, самая вкусная питьевая вода. Это как в притче Ходжи Насреддина, которого спросили, что самое мягкое: перина или подушка? И он сказал - рука. На чем ни спи - ты все равно будешь спать на руке…

 

- Сценарии для фильмов я давно не писал, но уже хочу сесть и что-нибудь написать. Например, в сценарии к фильму «ДМБ» я просто вспомнил армию. Я любил армию, у меня военная семья. При всех минусах и плюсах я к службе так же, как к нации русской, отношусь. Я знаю, что мы - дураки набитые, прости Господи. Но мы же и душевны. Когда надо - мы весь мир спасаем. Конечно, мы не разобрались, как шить штанишки. Но зато - какие мы покупатели благодарные! Конечно, мы не научились для себя делать хорошие автомобили. Но зато автомат Калашникова покупают во всем мире. Конечно, у нас больше недостатков, чем преимуществ - как у любого человека. Но опять же, повторюсь: чтобы понять человека, не надо знать его преимущества, главное - знать его недостатки. Недавно читал одно исследование, смеялся. Швейцарцы нас исследовали. И говорят: вообще не понятно, что там за народ живет! Воевать с ним нельзя - это ужас какой-то. У них кризис - исчезает пармезан, сопли вот эти - устрицы, работы меньше, пьянства больше, вообще должна быть депрессия. А они радуются, все довольны! Либо они уже все это пережили, либо за них все их предки пережили. Но все проблемы эти русские воспринимают как юмор! А я подумал: но ведь так же и надо! Мудрый человек только так и должен жизнь воспринимать - через юмор. 

 

- Конечно, доктор Быков - это не я. Это персонаж из сериала «Интерны». Но, например, когда за границей продавщица-кореянка выбегает из-за прилавка и говорит: «О, доктор Быков! Сфотографируемся?» - «Конечно!» - говорю я и фотографируюсь. Это то, что нужно нести. Это плата такая. Но когда спрашивают: не влияют ли на меня мои герои, образы, сыгранные мною, я отвечаю - нет. Я же психически здоровый человек. Профессионал. Роль - это работа. Я сам по себе чудной - зачем мне дополнительное чудное? Например, в фильме Павла Лунгина «Царь» я сыграл роль царского шута Вассиана. Вообще этот образ - сборный, не было такого конкретного человека. Но в любом случае он один из тех, кто шел на приступ при взятии Казани. Много тогда людей погибло, в том числе и монахов. Осталось в живых несколько человек, и вот один из них - Вассиан. Он служил царю и «накручивал» его культ личности. Потому что сам искренне верил в царя. Однажды он застал царицу Темрюк с одним из опричников - Басмановым. И не знал, как доложить об этом тому, кого любил всем сердцем, кого реально обожествлял. И не сказать не мог, ведь Иван Грозный был влюблен в царицу Темрюк. А он, как патриот, должен царю все докладывать. И так шут всем надоел своими закидонами, что в итоге его сожгли… Одевали меня девчонки, которые работали на «Царе», в какие-то лохмотья. Старый кафтан с колокольцами - тяжелый, зараза, килограммов 50 весил. Я бежал, помню, по колено в снегу - в сцене, где Иван Грозный едет на санках. Я всю жизнь занимаюсь спортом, но некоторые вещи мне не по силам… Это было очень тяжело, это как рвать жилы на турнике. 

 

- В Союзе добровольцев Донбасса меня наградили «Крестом». И я очень горжусь этой наградой. Хотя железяки не люблю разные. Но они, признаться, ко мне и не липли.  Потому что я человек противоречивый - поди знай, что завтра ляпну… В любом обществе, на мой взгляд, главное - не доходить до крайностей. Можно «кипешевать» сколько угодно, но нужно помнить, что все на том свете зачтется. Все-таки мы не самые святые люди на свете. Но у нас есть возможность - не то чтобы прагматично откупиться, но просто сделать что-то приятное, утвердиться в этом мире. Нет позиции благороднее волонтерской, если честно. Это я к тому, что нас окружает много пожилых людей, брошенных, одиноких. Им нужна наша помощь. Нас окружают загаженная природа, несчастные брошенные животные. Нас окружает безумный мир, и мы приближаемся к новой эпохе. И она приведет за собой и локальные конфликты, и неурядицы, и, возможно, жертвы… Но будут и романтические истории, появятся какие-то героические образы - то, на что будут равняться наши дети. И мы сами можем стать этими образами. Да, мы можем стать теми, о ком правнуки будут говорить: наши великие предки. Если мы оптимистично встретим то, что нам предстоит. Наше поколение 50-летних много чего уже пережило. А с теми, кто помоложе, делюсь опытом: ребята, я и тогда отлично жил, когда был голодранцем. И сейчас живу в удовольствие. Меня окружают прекрасные люди. И это - самое большое богатство и самая большая награда…