Враг государства

 

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ты просыпаешься обычным майским утром и узнаешь, что для страны, которую многие до сих пор называют братской, ты теперь пособник террористов. Двоякое чувство. 

С одной стороны - гордость от того, что  тебя поставили в один ряд с такими людьми, как Моторола, Гиви… Серьезно, на сайте «Миротворец» так и написано, что журналисты, которые получали аккредитацию в народных республиках, являются пособниками преступлений Моторолы. Нам с коллегой не довелось познакомиться с этим человеком, но с людьми из его легендарного батальона мы вместе пробирались из Снежного на границу. Мы помним щуплого 14-летнего мальчишку, который командовал здоровыми мужиками, прошедшими не одну войну. Он, как Гаврош, смеялся в лицо опасности, когда бросал гранаты в карателей, засевших в домах во время зачистки. Помним, как спецназовцы ДНР снимали с себя бронежилеты и отдавали нам, чтобы уберечь от шального осколка. Помним, как русский врач на руках баюкал раненого бойца карательного батальона украинской армии, попавшего в плен. Даже нам, «пособникам террористов», одно время трудно было сдержаться, чтобы не заехать сапогом по окаянной роже. А седой врач держал его на коленях и приговаривал: «Тихо, сыночек, больно больше не будет!». Этот «сыночек» «точил» потом печенье с джемом из сухпайка дээнэровских солдат и авторитетно заявлял, что они лучше тех, что дают в их проклятом батальоне. Мы помним, как материлась в слезах, проклиная войну, медсестра, выхаживавшая в больнице имени Калинина в Донецке всех подряд: и тех, кого объявляла террористами украинская пропаганда, и их пособников. Мы помним сожженные гражданские машины на дороге из Снежного в сторону границы. В одной из них, кстати, был убит еще один «пособник преступлений Моторолы» фотограф Андрей Стенин. Помним дырки от попадания пуль в микроавтобусе обычного жителя Донецка Владимира. Вот он затерроризировал укроармию, вывозя нуждающихся из окруженного Донецка на российскую границу. 

В общем, вы поняли, что воспоминаний у нас осталось много. Но все их перечеркивают две строчки на сайте с кощунственным для такого содержания названием. «Пособники преступлений Моторолы…». И ведь не сказать, что с публикацией этого списка наша жизнь как-то изменилась. Ну пришло на электронную почту письмо с напоминанием о том, что наши фамилии там есть. Посмеялись мы с Сашкой. В конце концов, где сейчас мы, а где Украина. В нашей Мордовии нет фашизма, и мы спокойно ходим по улицам, не боясь, что по опубликованным адресам придут бойцы националистических батальонов. Да если и пришли бы, кого бы они нашли по этим адресам? Седых матерей да детей малых. А все равно почему-то противно. Будто взял ты в руки слизняка, а потом не знаешь, как отмыться от липкой слизи. Да и противно-то больше не за себя. Ведь из тех двух лет, что идет эта война, мы «помогали террористам» всего-то неделю. А сколько тех, кто помогает (без кавычек) до сих пор. Вот им, наверное, противно вдвойне. 

 

Но, если взглянуть на эту ситуацию без эмоций, она еще страшнее, чем кажется на первый взгляд. В открытый доступ попали личные данные (домашние адреса, фамилии, номера телефонов, адреса электронной почты) более семи тысяч человек из двадцати шести стран. Именно столько журналистов было аккредитовано для освещения войны на юго-востоке Украины. Чтобы вы понимали, журналист на войне - мишень. Убить его хотят все. Одна сторона - за то, что пишет правду. Другая - за то, что, по ее мнению, пишет неправду. А некоторые - просто за то, что бесит своим видом. Это только в учебниках по международному гуманитарному праву пишут, что журналист - лицо неприкосновенное. Еще как прикосновенное. Поэтому аккредитация у военного командования одной из сторон конфликта - мера вынужденная. Маленькая пластиковая карточка дает хоть какую-то гарантию, что тебя не пристрелят сразу, дадут возможность открыть рот и объяснить, кто ты такой и что здесь потерял. Да и гарантия эта, если честно, весьма условная. Для того, кто твердо решил тебя расстрелять, никакое удостоверение препятствием не станет. Опять же в Министерстве информации ДНР получали аккредитацию иностранные представители различных СМИ. Лысый англичанин Грэм Филипс симпатизировал армии народной республики настолько, что научился материться по-русски и гонял по Донецку на своем полувоенном авто. По рассказам ополченцев, его даже на блокпостах не останавливали. Большинство остальных иностранцев в особых симпатиях к бойцам ДНР и ЛНР замечены не были. Но даже их украинские политики поспешили определить в пособники террористов. Как им-то теперь работать на Донбассе? Ведь полуграмотные бойцы националистических батальонов не особо склонны к длительным процедурам установления личности. Для них публикация на «авторитетном» украинском сайте является вполне достаточным основанием для убийства. Логика здесь предельно проста: есть твоя фамилия в списке - становись к стенке. И это еще если повезет. Если нет, могут и помучить перед смертью. Мы, к примеру, на этот случай носили в рюкзаке гранату. Договорились между собой, что в плен не сдаемся, и стало как-то легче. 

С иностранцами сложнее. Многие из них всерьез верят своим же репортажам о том, что на Украине установилась по-настоящему демократическая власть, которая не допустит беспредела со стороны своих военнослужащих. Ну да Бог с ними, с иностранцами. Но ведь в черный список попали и украинские журналисты, освещавшие войну так, как угодно правящему сегодня в Киеве режиму. Им теперь не позавидуешь. Ведь эти несчастные в большинстве своем живут на Украине, и найти их для тех, кто посчитает это необходимым, теперь не составит никакого труда. Если кто-то сомневается в этом, вспомните, как погиб известный украинский журналист Олесь Бузина. Для тех, кто не в курсе, напомним, он был убит спустя всего пару дней после того, как его персональные данные также были опубликованы в открытом доступе. 

Вообще, расправы над неугодными представителями СМИ и правозащитного сообщества в последнее время стали излюбленным развлечением украинских националистов. Причем чаще всего их убивают только за сам факт существования. Для того чтобы получить свою пулю, им вовсе необязательно что-то публиковать или делать какие-то разоблачительные заявления. В связи с этим публикация черного списка представителей СМИ вполне способна стать красной тряпкой для быков из националистических батальонов. Они сейчас могут чувствовать себя комарами на нудистском пляже: выбирай любую цель из семи тысяч мишеней. И никакого противоядия от этой напасти украинские власти пока не нашли. Да, судя по всему, и не искали. 

 

Но как же все-таки владельцам сайта «Миротворец» удалось добыть персональные данные такого количества журналистов? По официальной версии, активно продвигаемой в социальных сетях, на отлично сработали украинские хакеры, взломавшие компьютер Министерства информации ДНР. Причем сообщается, что атака была проведена еще за месяц до публикации. В течение этого времени сотрудники сайта якобы анализировали полученную информацию, а потом все же решились на публикацию. Правда, в самом пострадавшем ведомстве в это не особо верят. 

- Лично я вообще не верю, что это был взлом, - признается военкор Министерства информации ДНР Сергей Кошкин. - Там была часть информации, которую нельзя скачать. Ее могла знать только «крыса». Точно так же было, когда в сети были опубликованы личные данные каждого сотрудника нашего министерства. Тогда мы тоже пытались вычислить предателя, но не смогли. Надеюсь, что сейчас нашим органам удастся это сделать.

К слову сказать, публикации в сети персональных данных противника стали визитной карточкой войны на юго-востоке Украины. Этим и по сей день занимаются обе противоборствующие стороны. Практически в любой социальной сети можно найти данные не только о непосредственных участниках конфликта, но и об их близких родственниках. Но если представители народных республик делают это больше для того, чтобы пристыдить маму или папу того или иного бойца ВСУ (просто потому, что у них нет возможности предпринять иные действия), то представители украинской стороны преследуют совершенно определенные цели. Известны случаи, когда родные ополченцев, проживающие на территории Украины, подвергались нападениям со стороны радикально настроенной молодежи. Это тоже война. Информационная, психологическая, называйте как хотите. Но война! Нам лишь отчасти довелось столкнуться с ней. Летом 2014 года, когда мы начали публиковать в соцсетях фотографии, сделанные на Донбассе, на нас обрушился такой поток угроз и проклятий со стороны так называемых диванных войск Киева, что мы аж опешили. Обещаний убить маму, детей и вообще вырезать подчистую весь журналистский род было с избытком. По рассказам коллег, также работавших на юго-востоке Украины и продолжающих это делать, нечто подобное им приходится переживать практически после каждой командировки. Понятно, что далеко не каждое обещание свести с тобой счеты в итоге претворяется в жизнь, но, если хоть одно будет исполнено, последствия могут быть страшными. Возможно, именно поэтому больше других после публикации черного списка всполошились именно украинские журналисты. Кому как не им знать, что может за этим последовать. К примеру, депутат Верховной рады Украины предложил вешать на столбах всех, кто есть в этом списке. Очень демократичная идея. Нечего сказать!