Михаил Алшибая: «Я хотел собрать некий срез времени»

Предваряла вернисаж пресс-конференция с виновником события - известным московским коллекционером Михаилом Алшибая, кардиохирургом,  профессором, руководителем отделения коронарной хирургии Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева РАМН. Пришли на встречу с московским гостем представители СМИ, врачи, художники, музейные работники, творческая интеллигенция города. Ведь не меньший интерес, чем сама выставка, вызывала и личность автора. Доктор Алшибая охотно отвечал на самые неожиданные вопросы, цитировал великих, с тонким юмором говорил об очень серьезных вещах. Началась пресс-конференция с демонстрации видеоролика операции, проводимой на сердце кардиохирургом Алшибая. После его просмотра вопрос корреспондента «ВС», что общего в работе хирурга и художника, отпал за ненадобностью. Ответ был очевиден - точность. 

Михаил Алшибая - художник от хирургии. Рассказывая о своей работе, доктор привел слова Леонардо да Винчи. «Сердце - чудесное орудие, созданное высшим художником». Убеждаясь в этом ежедневно, он и рассказывает о своем деле как художник…

- Работа у меня замечательная, но материал не очень. Иногда помирают. Редко, но бывает. До сих пор после каждого такого случая, а оперирую я уже 35 лет, каждый раз думаю, уйду, уйду из медицины. Но все-таки остаюсь...

Хирург обязан быть атеистом. Он берет на себя слишком большую ответственность и не имеет права перекладывать ее на кого-то в небе. Работа хирурга - это постоянное присутствие смерти рядом. И об этом надо постоянно помнить. В нашем деле одно неосторожное движение может быть фатально. И, наверное, это накладывает отпечаток на все остальные стороны жизни, в том числе на отношение к искусству и коллекционированию.

- Я вырос в семье врачей, которые всегда много работали, мало зарабатывали, жили скромно... Но удивительное дело, все эти врачи, родители, дед, очень любили поэзию. Я тоже помню огромное количество стихов. С изобразительным искусством я знакомился позже, уже в Москве. Сам я рисую исключительно схемы операций. Моя жена - дочь художника. У меня два сына - 21 и 15 лет. По какому пути они пойдут, я пока не знаю.

 - Среди русских врачей всегда были коллекционеры, я только продолжаю традиции. Я всегда говорю, что не верю в арт-терапию, но верю в арт-хирургию. У меня в отделении висят картины из моей коллекции, какие-то абстракции, пейзажи...  

Искусство - дело серьезное... Я всегда хотел собрать некий срез времени, отражающий отрезок своей жизни. Должны быть в работах какая-то недосказанность, тайна, напоминание о смерти, чтобы заинтересовать меня как коллекционера. Люблю нонконформизм, потому что это был какой-то прорыв в искусстве. Конечно, не такой, как в начале XX века, но все же прорыв. Я не собирал звучные имена, мне было интересно открывать новые...   

Начало коллекции положил факт смерти художника Анатолия Зверева в 1986 году. С тех пор уже 30 лет я коллекционирую живопись, графику, пластические объекты. Сейчас в эту коллекцию входит уже 6 тысяч единиц хранения. (Чуть меньше, чем в нашем музее, - отметила директор музея Эрьзи Людмила Нарбекова.)  Приобретаю работы в основном у художников. Никогда не пользуюсь услугами экспертов от искусства. Я сам эксперт, мне эксперт не нужен. Ценностность работы, именно ценностность, а не цену, я определяю, ориентируясь на свои априорные знания. Я не просто собираю коллекцию, а общаюсь с художниками. Это одна из важнейших сторон коллекционирования. Это общение давало мне очень много.

- Это не первая моя выставка в провинции. Первая состоялась в Кинишме в 2006 году. Так совершенно случайно получилось, что я в Москве собрал 15 работ давно умершего художника из этого города. А у них в городской галерее было всего 6 его работ. Мало того, я еще и его портрет приобрел работы московского художника. И мы сделали совместную выставку.

В Вологде в частной галерее «Красный мост» в прошлом году состоялась выставка нонконформистов из моей коллекции. Вслед за ней пришло предложение из Саранска. 

Я всю жизнь мечтал побывать в вашем музее. Я знаком с творчеством Степана Эрьзи по публикациям, альбомам, но всегда хотел увидеть его работы вживую. В Батуми, где я родился и вырос, Эрьзя прожил год, там хранятся, по-моему, 8 его работ, но выставлялась обычно только мраморная голова Ленина. Меня привлекало не только его творчество. Судьба у Эрьзи потрясающая, драматическая. И вот звезды, что называется, сошлись. У вас изумительный музей. Для меня высокая честь выставить здесь свою коллекцию.  

- Весь этот ажиотаж от необразованности, тотальной безграмотности. Я очень ценю Валентина Серова, он великий художник, великий мастер, но все же не Веласкес. Шумиха вокруг его выставки - от необразованности людей, их никто не учит разбираться в искусстве. Когда приезжаю за границу, вижу маленьких детей, сидящих на полу в музее, где-нибудь в Амстердаме, и слушающих, чем, например, «Ночной дозор» отличается от картин других художников того времени. А у нас этому не учат...

P.S. В нашем музее Михаил Алшибая попросил сфотографировать его рядом со скульптурой Евы. Она была создана в екатеринбургский период творчества Степана Эрьзи, в это время там жили и молодые дедушка и бабушка Михаила Михайловича. Вот такие екатеринбургские, батумские параллели получились у семьи доктора Алшибая и мордовского скульптора Эрьзи. В музее среди работ Степана Дмитриевича московский гость провел два выходных. Давнишняя мечта Михаила Алшибая увидеть Эрьзю вживую сбылась...