Две войны

Как семья беженцев из Донецка, перебравшись в Мордовию, оказалась на передовой

Она наполовину русская, в ее детях течет русская кровь, ее внучка родилась в Мордовии. Из разбитого, залитого кровью Донецка она бежала в Россию. К своим! И верила: здесь помогут. Потому что русские на войне своих не бросают. Но, оказавшись в Мордовии, Надежда Стадниченко вместе с двумя дочерьми и месячной внучкой снова попала на войну. На этот раз с чиновниками. И, как показывает практика, на этой войне выжить гораздо сложнее. Исповедь беженки выслушал корреспондент «ВС».

«Казалось, что сердце бежит впереди меня!»
Эта женщина знает о войне больше, чем любой солдат, привыкший смотреть на происходящее через прицел автомата. 41-летняя жительница Донецка Надежда Стадниченко видела другую сторону войны. В последнее время эта сторона практически не освещается. Но это не значит, что ее нет. Теперь она со слезами на глазах вспоминает время, когда работала продавцом на донецком рынке, жила пусть в небольшом, но собственном доме, когда ее дети учились, работали и не боялись выходить на улицу. И будущее выглядело спокойным и безоблачным.

- Мы жили в Петровском районе Донецка, - рассказывает Надежда. - Когда началась война, наш район оказался полностью простреливаемым. Но еще до этого, когда шли бомбардировки Славянска, к нам в город приезжали люди оттуда. Они были все в слезах, просили помощи. Теперь я их так хорошо понимаю!

Жарким летом 2014 года война вплотную подобралась к Донецку. Надежда Стадниченко хорошо помнит тот день.
- Ночью 11 июля прошлого года украинская армия «градами» обстреляла Марьинку, - вспоминает женщина. - Это совсем рядом с нами. Мы бежали в бомбоубежище, и мне казалось, что мое сердце бежит впереди меня! Целый день просидели в подвале, даже выходить боялись. А уже через сутки разбомбили наш поселок. Слава Богу, наш дом тогда не пострадал. Хотя людей погибло очень много. У меня знакомая семья погибла: мать, отец и две взрослые дочери. Не успели убежать. После этого нам пришлось переехать на съемную квартиру, потому что сидеть в сыром подвале было просто невыносимо. Туберкулез можно было запросто подцепить. Позже я не один раз попадала и под «грады», и под миномет. Знаете, это трудно передать словами! Но, несмотря на это, мы продолжали работать. Моя дочь работала под бомбежками, а муж до сих пор там. Но потом и рынок разграбили... Следом погибла моя близкая подруга. Район, где она жила, обстреляли из «ураганов». Они вместе с бабушкой погибли. Наверное, это стало для меня последней каплей. После этого мы решили уехать. Плюс подействовал разговор с сестрой моего первого мужа, отца моих детей. Он сейчас живет в Виннице. И все то время, что украинская армия бомбила Донецк, он даже ни разу не позвонил и не поинтересовался, как там живут дети. Зато как-то позвонила его сестра. А нас в это время как раз с самолета бомбили. И тут она спрашивает, как у нас там дела. Ну я ей и сказала, что ваши нас бомбят. А она говорит: «Так у вас же там террористы на БТРах ездят!». Я не выдержала, говорю: «Кто террористы: я и мои дети?!». Она говорит, что дети могут приехать к отцу, он их примет, а ты уж сама выбирайся. Но дети, понятное дело, без меня никуда не поедут. К тому же моя старшая дочь как раз забеременела. Ее муж, когда узнал, что мы собираемся ехать в Россию, отказался поехать с нами. Просто бросил свою беременную жену. В итоге мы уехали втроем: я и две мои дочери.
По словам Надежды Стадниченко, перед тем как ехать в Россию, они много читали в интернете о том, что Мордовия принимает беженцев с Украины.

- К тому же раньше нас сюда уехала одна моя знакомая, - продолжает Надежда. - Вот и мы решили ехать сюда. Оставаться там, когда каждый миг может оказаться последним, стало просто невыносимо. Дети мне сказали, что нужно уезжать, вот я и решилась. Там у меня остались мама, сестра и муж. Хоть в последнее время мы и не жили вместе, но все равно поддерживали отношения. Теперь муж каждый день рискует жизнью, работает под постоянными бомбежками. А мы здесь смотрим новости по телевизору, где каждый день рассказывают о новых обстрелах Донецка. Какие же идиоты затеяли эту войну!

«Сдавали золото в ломбард, чтобы выжить»
Правду, видно, говорят, что от тюрьмы да от сумы не стоит зарекаться никому. Если бы еще полтора года назад Надежде Стадниченко сказали, что она будет вынуждена вот так скитаться вместе с детьми, женщина вряд ли бы в это поверила. Но… В феврале 2015 года Надежда Стадниченко вместе с дочерьми сошла с поезда на железнодорожном вокзале в Рузаевке.  

- Нас встретила моя знакомая, - говорит женщина. - Она нас сразу повела в администрацию. Как их в свое время водили, так и она нас. Но их тогда приехало много. Им уделяли больше внимания. А нам в администрации не особо обрадовались. Когда мы сказали о программе переселения, нам ответили, что программа эта действительно есть. Но ее как бы нет! Сказали, что помочь нам ничем особо не могут. Но я ведь и не просила ничего особенного. Просила только покрывала или плед какой-нибудь. Если не для себя, то хотя бы для беременной дочери. Понимаете, ведь мы уезжали из Донецка даже не из собственного дома, поэтому запастись вещами просто не могли. К нашему дому просто не подойти было. Этот район до сих пор бомбят. Недавно вот кухню мне разбили выстрелом из танка. Моя знакомая сначала привезла нас в свою квартиру. А потом нашла нам другое жилье. Побегала по городу, поспрашивала и нашла. Вот мы и поселились здесь. За эту квартиру мы платим пять тысяч рублей в месяц плюс коммунальные платежи. Их набегает больше тысячи. На первый месяц жизни на новом месте у меня еще были деньги. А потом приходилось и золото в ломбард сдавать, чтобы как-то выжить. Слава Богу, мою младшую дочь взяли на работу без документов. Потом, когда я оформила документы, тоже пошла работать. Ну а старшая дочь была на сносях, ее уже никуда на работу не брали.

В Мордовии Надежда Стадниченко открыла для себя много нового, о чем раньше даже не думала.
- Знаете, я раньше даже не задумывалась над тем, что такое регистрация, - признается женщина. - На Украине с этим просто не сталкивалась. А здесь столько бумажек пришлось оформлять. И каждая стоит денег. Нам, конечно, выдали подъемные сорок тысяч рублей на троих. Но они почти все ушли на оформление документов. Тут госпошлину нужно заплатить, там заплатить, на жизнь практически ничего не остается. За перевод паспорта мы заплатили по семьсот пятьдесят рублей, за оформление разрешения на временное проживание - по тысяче шестьсот рублей, а за госпошлину на гражданство необходимо отдать по три с половиной тысячи рублей с каждого человека! Если кто-то думает, что мы на эти деньги здесь богатеем, то это не так. Те же деньги, которые зарабатываем я и моя младшая дочь, идут на питание. Тем более что старшая дочь и внучка находятся на нашем иждивении. В итоге нас зарегистрировала одна женщина. На три месяца. Потом мы получили свои беженские бумажки. Она нас снова зарегистрировала. Недавно мы оформили разрешение на временное проживание, а после их оформления оказались нужны документы на собственность. А они есть не у всех. Моя дочь снова пошла в администрацию, но там ей просто нахамили. И вот теперь, когда мы получили разрешение на временное проживание, снова нужно делать регистрацию. Причем в семидневный срок. На данный момент регистрация у нас практически закончилась. А найти человека, который согласится нас зарегистрировать на своей жилплощади, очень непросто. Люди просто боятся это делать. Хотя нам даже паспортистка говорила, чтобы мы привели кого-нибудь к ним, они бы им объяснили, что в случае регистрации мы все равно не сможем иметь никаких прав на эту жилплощадь. И вот когда я спросила, что будет, если через семь дней мы не сделаем регистрацию, что нам, чемоданы собирать обратно в Донецк? Мне ответили: «Собирайте!». Знаете, я всегда считала, что русские и украинцы - это братские народы. Но сейчас такое впечатление, что мы здесь чужие, что мы никому не нужны. Но ведь я наполовину русская!

«Чего вы сюда приехали, вы должны Родину защищать!»
Пожалуй, единственным светлым пятном в жизни Надежды Стадниченко за все это время стало появление на свет внучки. Девочку, которой на днях исполнился месяц, назвали Златой. Впрочем, даже такой, казалось бы, радостный факт принес семье новые проблемы.
- Сейчас мы подаем документы на оформление российского гражданства, - говорит Надежда Стадниченко. - Делаем это только ради девочки. Потому что без гражданства на нее не будут платить детские. То есть ни мать, ни ребенок не получат ни копейки. Мы решили, пусть будет двойное гражданство. То есть мы напишем отказ от гражданства Украины, но соответствующие документы из Украины сейчас не присылают, так что по факту у нас будет двойное гражданство. А буквально вчера нам сказали, что в этом случае нам снова понадобится регистрация, а нам уже никто не будет помогать. И что мне сейчас, стучаться в каждую квартиру и просить, чтобы меня зарегистрировали?! Недавно встретили парня, который приехал сюда из Луганской области. Так вот он говорит, что у него здесь родственники живут, но даже они не хотели его регистрировать. Но ведь это же простая формальность. В принципе мы можем получить российские паспорта и уехать обратно в Донецк. Но в этом случае мы должны будем вернуть подъемные деньги, которые нам выплатили. Дело в том, что по программе переселения мы должны прожить в этом регионе два года. Нам сказали, что в противном случае на нас подадут в суд. Но я не тот человек, который будет убегать или прятаться от властей.

Надежда Стадниченко не скрывает, что в будущем, если когда-нибудь закончится эта война, она хотела бы вернуться в Донецк. Что ни говори, но там остались, еще остались, дом, мать, сестра.

- Я не хочу, чтобы мои дети возвращались туда, - признается женщина. - Но сама планирую вернуться. Знаете, ведь здесь я поначалу даже веник не могла купить, порядок в доме одной тряпкой наводила. А тут еще на работе, куда я устроилась, мне постоянно угрожают. Приходят молодые люди и говорят: «Чего вы сюда приехали, вы должны Родину защищать!». Один раз я не выдержала, говорю: «Да, мы понаехали. Но я официально работаю здесь, плачу налоги, а ты что сделал для своей Родины?!».
К сожалению, таких вот «героев» становится все больше. И с ними очень трудно воевать.

Андрей ЕЛИСТРАТОВ