Дневники мира

Три истории о жизни после войны

Вот уже чуть больше двух недель на Донбассе официально перестали стрелять. Установившийся хрупкий мир дал людям пусть маленькую, но все же надежду на будущее. Но вместе с этой надеждой пришло и опустошение. Когда была война, все было ясно: враг - там, за линией фронта. А как быть теперь?! Как жить, когда кругом разруха и тишина, которая пугает даже больше, чем любой артналет?! О своей новой жизни, страхах и переживаниях жители Донбасса рассказали корреспонденту «ВС».

«У нас просто отчаяние!»
Семь месяцев назад мы встречались в Донецке. Город бомбили, а мы сидели на лавочке и говорили о жизни. Не самая актуальная для войны тема, но тогда казалось, что ничего важнее нет. Алексей и Вика собирались уезжать в Россию в поисках мира. Какое-то время они действительно прожили в Краснодарском крае. Но потом вернулись обратно в Донецк. И вот теперь, когда война вроде бы закончилась, они признаются, что не знают, как дальше без нее жить.

- У меня просто руки опускаются, когда я смотрю на все это, - говорит Виктория. - Такое отчаяние охватывает! Так страшно мне не было даже во время бомбежек. Помню, когда по городу ударила «Точка-У», у меня все двери в доме распахнулись одновременно. Хотя взрыв произошел километрах в пятнадцати от того места, где мы живем. Раньше ложишься вечером спать, начинают бомбить. Лежишь на кровати и молишься, чтобы в твой дом чего-нибудь не прилетело, а вся мебель в комнатах ходуном ходит. А сейчас - тишина. Представляешь, разруха кругом, голод и тишина! Это очень страшно.
Голос Вики, пропущенный через бездушный мобильный телефон, периодически срывается на хрип и кажется гораздо старше. Не взрослее, нет, именно старше. Еще летом она была красивой молодой матерью. А теперь такое впечатление, что разговариваешь со зрелой, умудренной опытом женщиной.

- Город стал совсем другим, - продолжает женщина. - Это трудно объяснить. Вроде все то же, что и было раньше, общественный транспорт ходит. Но иногда мне кажется, что во время войны в нем жизни было больше, чем сейчас. Мы пытаемся жить по-новому, мирно, без войны. Но к тишине очень трудно привыкнуть. Знаешь, даже мой пятилетний сын за это время научился различать, из какого оружия стреляют по городу. Я понимаю, что это ненормально, когда ребенок отличает выстрел из орудия от залпа из миномета или «Града». Я не могу его сейчас отдать в детский сад. Они только недавно начали работать. Но люди боятся вести туда своих детей. Ведь артиллерия стреляет в первую очередь по больницам, школам и детским садам. Многие люди сейчас просто сидят и не знают, что делать. И я не знаю. Цены в городе выросли на все в несколько раз. Бензин за последнее время подорожал до тридцати трех гривен за литр. В пересчете на российские деньги это почти сто рублей. А денег нет вообще. Заработать в Донецке сейчас нереально. Работы просто нет. Купить еды просто не на что. Хорошо, что периодически нам дают наборы из гуманитарной помощи. Но в них в основном крупы. В аптеках даже памперсов нет. А мне они сейчас очень нужны. У меня же дети маленькие. Я уже почти все аптеки обошла, но нигде нет. Но самое страшное даже не это. По-настоящему страшно, что никто не знает, когда жизнь наконец наладится. Я со многими разговаривала, но информации у людей нет. Мы смотрим новости по телевизору, нам сделали российские каналы, но там говорят что-то про федерализацию, но мы не хотим никакой федерализации. Я, конечно, не могу говорить за всех, но в моем окружении люди не хотят жить в составе Украины. После того что они с нами сделали, разве сможем мы с ними нормально сосуществовать?! Почему об этом никто не говорит?! Захарченко сказал, что в апреле или в мае, может быть, снова начнется война. Я не очень боюсь, хотя мы уже устали от войны. А вот мои кумовья боятся. Наверное, потому что улицу, на которой стоит их дом, серьезно разбомбили. Нам повезло. Наш дом уцелел. У нас сейчас многие склоняются к мысли, что нужно снова уезжать в Россию. Но куда ехать? Да и на что? Говорят, в России сейчас тоже кризис. Да и пробовали уже это. Когда мы жили в Краснодарском крае, мужу платили пятнадцать тысяч рублей. За съемное жилье нужно было отдавать двенадцать. Прожить на оставшуюся сумму семье с двумя маленькими детьми просто нереально.
- И все же я думаю, что нам лучше уехать в Россию, - говорит муж Виктории Алексей. - Только всем вместе. Сначала я думал, что можно мне поехать одному на заработки. Но потом понял, что не смогу так. Если семья останется здесь, как я буду там жить?! Ведь буду постоянно думать о них. Я и в армию поэтому не пошел. Когда началась мобилизация, я пришел к ополченцам, объяснил свою ситуацию. Мне сказали, что меня оденут, обуют, накормят. Но моей семье никто ничего гарантировать не сможет. Для меня это не вариант.

«Меня называют женой декабриста!»
Со Светланой мы познакомились в Снежном. Камуфляж, косынка, автомат, зверюга-стаффорд на длинном поводке и с георгиевской ленточкой на ошейнике. Добрый к своим и к нам, Бакс люто ненавидел украинских военных. Как и его хозяйка. В свои сорок семь она только-только вышла замуж. За такого же героя-ополченца, как и она сама. Вместе они собирались к нему на родину в Тынду. Позади у них была целая война. Впереди - целая жизнь. Но не сложилось. Мужа арестовали на границе российские таможенники. В его вещах нашли пистолет. В то, что он забыл его сдать, никто не поверил. Короткое следствие, суд и срок. А она осталась. С тех пор прошло уже больше полугода, а Светлана так и живет на российско-украинской границе.

- Я живу в пункте временного размещения закрытого типа, - рассказывает Светлана. - Это недалеко от КПП «Куйбышево». Больше негде. Беженцев сейчас здесь нет. Живут ребята в военной форме. Слава Богу, сейчас меня окружают хорошие люди. А совсем недавно мне повеситься хотелось - у меня украли последние деньги. Я тогда еще не работала. Хорошо, что нашлись хорошие люди, которые помогли устроиться на работу. Сейчас я работаю в бильярде. Здесь очень хороший коллектив. Правда, платят немного. Все сожалеют, что скоро мне придется уехать. Я собираюсь в Благовещенск. Там сейчас сидит Андрей. Ему дали год и три месяца. Домой к родителям в Горловку я вернуться сейчас не могу. Во-первых, там до сих пор неспокойно. Во-вторых, не могу бросить мужа. Кроме меня, у него никого нет. Матери он не нужен. Я разговаривала с ней. Она сказала, что не посылала его на эту войну. Мне кажется, если бы он погиб, ей было бы легче. Тогда она была бы матерью героя. А так… Андрею сейчас тяжело. Он же привык всю жизнь по горам да по полям бегать. А теперь взаперти. Ни в какое перемирие ни он, ни я не верим. Оно нужно украм. Так было всегда. Как только начинает пахнуть жареным, они просят мира. Да и о каком перемирии можно говорить, если оно такое громкое?! Да, людям сейчас немного легче, чем было во время войны. Можно сказать, они сейчас расслабляются. Но я уверена, что скоро бомбежки начнутся снова. И будут новые жертвы. Гнать нужно эту мразь с нашей земли, уничтожать фашизм. Нельзя далеко отводить тяжелое вооружение. А если украинцы решат воспользоваться моментом и перейти в наступление?  Они же до сих пор полностью не успокоились - бомбят в районе донецкого аэропорта, стреляют недалеко от Мариуполя. И все равно мы считаем, что это наша победа. Что бы там ни говорил Порошенко, они так и не смогли взять Донецк и другие города Донбасса. Мы просто не могли проиграть эту войну. И так будет всегда. Главное - не расслабляться и продолжать верить!
Наши ребята собрали мне денег на дорогу. Меня все здесь называют женой декабриста. Если бы не они, я бы вряд ли смогла скопить денег на поездку. Ехать далеко, а зарплата у меня совсем небольшая. Ты спрашивал, почему я не возвращаюсь домой. Понимаешь, мы с Андреем столько прошли вместе. Я просто не могу его бросить в такой ситуации. Это будет означать предательство. Я видела его на передовой, видела в расположении. Понимаешь, командир он только в бою. Дома он такой же, как все. Мы стояли с ним перед алтарем. Это очень важный шаг для любого человека. А для нас особенно. У меня уже есть билет на поезд. На 11 марта. Буду жить у друзей Андрея. Слава Богу, у него еще остались настоящие друзья. Попробую устроиться на работу. Буду, как и прежде, ждать и поддерживать мужа. Он сейчас подал ходатайство об условно-досрочном освобождении. Буду помогать ему извне. Кстати, в ДНР его наградили. Но это было уже после того, как он получил срок. И еще я очень скучаю по Баксу. Он сейчас живет в Ростове. А мне его так не хватает. Ведь мы столько с ним прошли!

«А разве у России уже кончились враги?»
Парадокс, но, если бы не началась эта война, у него было бы очень мало шансов на жизнь. Страдающий от многих неизлечимых заболеваний, молодой человек из пригорода Донецка с началом боевых действий стал военным корреспондентом. Хотел стать ополченцем, но по здоровью его не взяли. Зашел с другого края. Тот же риск, та же ответственность, такая же необходимость. Столько фактов о преступлениях украинской армии, сколько собрал Сергей Кошкин, смог собрать далеко не каждый профессиональный журналист. Да что там говорить, те материалы, что готовили корреспонденты «ВС» летом прошлого года, - минимум на четверть его заслуга. Сергей и сейчас работает на передовой. И не говорите ему, что передовой больше нет, что война закончилась, что наступил мир. Он в это не верит.

- Я, как и летом, работаю в Министерстве информации ДНР, - рассказывает молодой человек. - В свой город вернуться не могу, он все еще оккупирован украинской армией. Лично я как будто и не заметил, что война закончилась. Может быть, потому что все время провожу на работе. Но не думаю, что это надолго. Обстановка вокруг города очень нестабильная. Думаю, перемирие скоро закончится. Хотя вот одно наблюдение лично для себя сделал. Народу на улицах Донецка стало больше. Беженцы возвращаются в город. Но это не отменяет того факта, что многие, уходя из дома, прощаются с близкими навсегда. По сравнению с летом город сильно изменился. Внешне. Больше развалин стало. В основном в тех же районах, которые бомбили в августе. Цены выросли, и с работой в городе плохо. Ну так война же идет, чего удивляться?! Зато диверсантов в городе сейчас нет. Теперь, если по нам стреляют, то стреляют издалека. Это уже немного другое. Я вообще не думаю, что в условиях нынешнего перемирия можно говорить о чьей-то победе или поражении. Это просто тактический ход такой. Ты спрашиваешь, что я буду делать, если война закончится по-настоящему? Наверное, снова уйду куда-нибудь военкором. Что, разве у России уже закончились враги? Думаю, они не закончатся никогда. Но ты прав, наверное, я просто уже не могу жить без войны.

Андрей ЕЛИСТРАТОВ