Война и люди

Корреспонденты «ВС» рассказывают о людях, ставших настоящими героями в противостоянии с украинскими карателями

Война - это не только ужас ночной бомбежки, кровь, страх, боль и слезы. Война четко разделяет людей на смелых и трусливых, на подлых и честных, на предателей и героев. Причем каждый человек на войне сам решает, кем ему становиться. За ту неделю, что провели на этой войне, мы встретили много людей, о которых не то что статьи газетные, книги писать нужно. Мы очень рады, что судьба свела нас с ними и что у нас есть возможность рассказать о них вам.

«До тридцати я вряд ли доживу!»
Сережу с виду никак нельзя назвать солдатом. Мы познакомились, когда пришли в администрацию Донецка в свой первый день пребывания там. Он живо рассказывал нам, где что находится, а на вопрос: «Ты-то кто тут будешь?» весело ответил: «айтишник» местный». Тогда у нас еще не было своего интернета. И, зная, что может произойти, Серж отдал нам свой нетбук с выходом в сеть, чтобы мы могли передать уже написанные материалы в Саранск. Так с тех пор и повелось. Утром мы приходим, скидываем тексты и фото и снова идем работать.
К слову, Сережа с первых слов стал другом (на войне своего понимаешь быстро). Но только в крайний день нашего пребывания в окружённом городе мы смогли поговорить с Серегой по душам. Кстати, в этом нам очень помогли укры - из-за очередного артналета всех работников областной администрации от греха подальше эвакуировали из здания.
Мы устроились в небольшом кафе, которое не только работает, но и подаёт отличные блинчики.
Вообще-то ему 21, но выглядит он максимум на 17. Широкие рэперские штаны, кепка с надписью «ILLEGAL» (нелегал) и добрый взгляд.
- Я на таблетках живу, - признаётся Серега. - Пожалуй, нет таких болезней, которые бы у меня не нашли. Эпилепсия, серьезные проблемы с суставами и много чего еще. Короче, до тридцати я вряд ли доживу. Когда пришёл вступать в ополчение, сказали «по медицинским показаниям никак, автомат не дадут». Не беда! Продолжаю воевать в информационной сфере.
Родом Сергей из пригорода Донецка Атчинска. С самого начала бомбардировок он встал на сторону ополченцев. Бегал по городу с фотоаппаратом и вывешивал в интернете картины разрушений и убийств со своими комментариями. Правый сектор приметил молодого «несогласного» и объявил на него охоту.    
- Я жил в частном доме советской постройки, поэтому мне не страшны были мины, - продолжает Сергей. - Там стены в метр толщиной, и даже если прошёл бы снаряд, живым можно было остаться. Я как-то даже внимания не обращал на бомбежки. Вёл свою компьютерную «подрывную» деятельность. Но вот когда в город вошла украинская армия, а следом за ней и Правый сектор, начались зачистки. На свой счёт у меня не было вариантов - я был достаточно известный в сети персонаж, и они меня хорошо знали.
Когда в первый раз пришли каратели - не открыл. Прошло. В следующий раз пришлось прятаться в кухне, в кухонный уголок. Не знаю, как поместился.
Сережа рассказывал, как он «убегал», хотя в его случае больше подходит слово «уходил» из города, оккупированного войсками украинцев.
- Если бы меня вычислили, точно бы расстреляли, - говорит молодой человек. - Я в этом был совершенно уверен. Я спрятал в наушник от плеера свою симку с фотками разрушенного города и сел в машину. Так вышло, что на посту укропы при досмотре нашей машины отвлеклись на огромную фуру и пропустили нас без тщательного досмотра. Если бы он случился, мне пришел бы конец. Теперь я в Донецке. Воюю, как могу, против оккупантов. А кто же они еще?! Я ПРОТИВ ВОЙНЫ, против того, чтобы в нас летели мины, но не могу пустить этих фашистов сюда! И уйду только с последним солдатом.

Судьба разведчика
Об этом человеке и о том, что он совершил на этой войне, нам рассказывали еще на российской территории. Рассказывали так, что нам трудно было поверить, что все это правда, а не очередная байка, которых так много на любой войне. Потом мы слышали о нем в Донецке. Мы не думали, что когда-нибудь увидим его, но… судьба. Мы познакомились в Снежном, когда ждали коридор в Россию. Вместе мы провели всего лишь сутки. Но это время мы запомним на всю жизнь.

Во время обороны Славянска Андрей Палий стал для ополченцев настоящим героем -
из обыкновенной ракетницы он сбил украинский вертолет

Его зовут Андрей Палий. Позывной - Сыч. Большую часть из своих сорока трех лет он отдал службе в российском спецназе. Прошел почти все мыслимые горячие точки. Дослужился до майора. Когда на Украине началась война, он поехал туда добровольцем. Возглавлял небольшую разведгруппу, известную своей особой дерзостью. Это именно он вместе с шестнадцатью бойцами напал на населенный пункт, который занимали каратели.
- Мы тогда ночью прошли прямо по улице и из подствольников расстреляли эту деревушку, - вспоминает Андрей. - Сожгли несколько единиц техники и уничтожили почти двести укров. Помню, они потом в своих новостях говорили, что на них напал отряд численностью свыше тысячи человек. Говорили, что мы в том бою потеряли почти двести человек. А когда украинские журналисты спросили, где же убитые террористы, их командование заявило, что мы всех своих «двухсотых» унесли с собой!
Настоящим же героем для ополченцев Андрей Палий стал во время обороны Славянска, когда из обыкновенной ракетницы сбил украинский вертолет.
- Там ведь что получилось, - с улыбкой рассказывает Сыч. - Был бой. Я сидел на крыше дома. У меня из оружия были только пистолет, палка и эта ракетница. Укропы засекли меня и, скорее всего, приняли за снайпера. Ну и навели на дом вертолет. Помню, он так красиво заходил на меня. Покрасовался даже. И вот сижу я на этой крыше и понимаю, что мне пришел п…ц. А пилот уже стрелять приготовился. Ну я от отчаяния и пальнул прямо в него из этой ракетницы. Думаю, напоследок хоть напугаю его. И надо же было такому случиться, что сигнальная ракета залетела прямо в открытую форточку кабины вертолета. Внутри сразу сдетонировал боекомплект, и вертушка упала. Я сам поверить не мог, что сбил вертолет.
На Донбассе Андрей нашел не только славу, но и любовь. Светлана Палий в девичестве Литвинова два месяца воевала вместе с Сычом. Когда он отбивал атаки укров на какой-нибудь населенный пункт, она выводила в безопасное место женщин и детей. 8 августа под звуки артиллерийской канонады Андрей и Светлана обвенчались в одной из церквей Донецка. Потом поехали в Россию, к нему на родину в Тынду. У него обострились старые раны и появились серьезные проблемы с сердцем. Вся жизнь на войне - это вам не просто так. Впрочем, дело было не только в ранах.
- Представляешь, меня лично Стрелок приговорил к расстрелу, - говорит Сыч. - Только за то, что я со своей группой разбил украинский блокпост, который он приказал не трогать. Вот тогда я и решил, что хватит воевать, нужно хоть немного пожить с семьей. Я вам о многом расскажу, когда перейдем границу.  
Но рассказать о том, о чем хотел, Андрей Палий просто не успел. 14 августа он вместе с женой попал под артобстрел. Что было дальше, нам рассказала Светлана в переписке в социальной сети.
- У Андрея был пистолет, - написала Светлана. - Он лежал в сумке рядом с компьютером. После бомбежки мы о нем ПРОСТО ЗАБЫЛИ. На таможне пистолет нашли. Андрея обвинили в контрабанде оружия и отправили в СИЗО Таганрога. А я сейчас живу в лагере беженцев и просто не знаю, что делать.

Директор блокпоста
До войны она была обычной славянской девчонкой. Как и многие в ее возрасте, мечтала встретить хорошего парня, родить детей и жить счастливо. О чем еще можно мечтать, когда тебе всего двадцать один год? Но началась война, и Лида пошла воевать. Она даже не пыталась бежать из Славянска и с презрением смотрела на мужчин, которые уносили ноги в Россию. Она по-простому называет таких людей крысами и больше всего на свете боится, что, когда закончится война, они вернутся на родину и будут всем говорить, будто ОНИ победили. Она искренне верит в победу и делает все, чтобы та быстрее наступила. Когда каратели окружили и начали обстреливать Славянск, Лида вступила в ополчение.

- Я лично организовала один блокпост, - говорит девушка. - И сама стояла там. В первое время у нас из оружия были только ножи, палки и бутылки с зажигательной смесью. И вот с этим оружием мы уничтожали и захватывали украинские БТРы.
Свои военные успехи девушка объясняет одной короткой фразой: «Я умею и люблю командовать!». Пожалуй, лучше всего о ее командирском таланте говорит ее позывной - Директор. Такой позывной просто так не дают. Она с самого начала говорила, что война эта не будет скоротечной. Но и сейчас уверена в том, что армия ДНР не только отстоит Донецк, но и вернет обратно все города, которые каратели уже захватили. Она мечтает вернуться в родной Славянск, от которого почти ничего не осталось. Правда, сама при этом признает, что вести прежний образ жизни уже не сможет. Война изменила ее.
- Раньше я была другим человеком, - говорит Лида. - Да и все мы были другими. Раньше я всегда думала только о своей семье и своих близких. А когда началась война, я поняла, что здесь для меня нет чужих людей. Я помню, как забирала из морга тела 5-летнего мальчика и его мамы, которые погибли под бомбежкой. Когда мы их хоронили, это было наше общее огромное горе! В тот день я многое поняла. Я поняла, что нельзя жить по принципу «моя хата с краю». К сожалению, и у нас, и у вас в России очень много людей, которые думают именно так. Это большая ошибка. Не думайте, что это только наша война. Если они возьмут Донецк, они ринутся в Крым, потом в Ростов. Это фашисты, они не остановятся.
Слова Лиды никогда не расходятся с делом. Был случай, когда украинцы бомбили блокпост, на котором стояли ее друзья. Водитель машины, в которой передвигалась девушка, не хотел ехать к месту бомбежки. Лида угрозами заставила этого мужика ехать на блокпост.
- В тот момент я думала только о том, что там могут находиться раненые ребята, - говорит девушка. - Командир этого блокпоста - мой лучший друг. Я не могла туда не поехать!
Лида не жалеет о том, что армия ДНР ушла из Славянска. Как настоящий командир, она думает не только о себе, но и о тех, кто находится в зоне ее ответственности.
- В городе оставалось еще очень много гражданского населения, - объясняет Лида. - Если бы мы не ушли оттуда, они бы все погибли. Украинцы не пощадили бы никого. Был случай, когда на 9 мая дети играли во дворе. Один мальчик залез на крышу гаража. Когда он посмотрел вниз, увидел двух украинских диверсантов. Они были в гражданской одежде, но с оружием. Мальчик сразу побежал назад, а они начали стрелять в него. Ему не хватило совсем чуть-чуть, чтобы убежать. Он остановился у двери подъезда и начал набирать код на замке. В этот момент они его и достали. Если бы не этот кодовый замок… Поэтому у меня нет к ним жалости. Их невозможно жалеть! Поэтому я буду воевать до последнего!
Вы, правда, думаете, что таких людей можно победить?!

Андрей ЕЛИСТРАТОВ, Александр РУЧИНСКИЙ