Высокий статус
Более 8 тысяч семей Мордовии получили удостоверение многодетной семьи
Чужая родня
НовостиВ Кадошкине сестры-близняшки выписали из квартиры собственную бабушку, которая четырнадцать лет воспитывала их одна
- Тяжело ли мне сейчас? - переспрашивает маленькая сухонькая старушка и машинально вытирает промокшим насквозь платком слезы. - Конечно, тяжело. Разве я думала, что, дожив до седых волос, окажусь ненужной самым близким людям на земле, которым я четырнадцать лет отдавала всю себя.
Майя Бражникова продолжает говорить, уже не обращая внимания на слезы.
- Когда они сказали мне: «Уходи!», я поверить не могла, что это говорят мои внучки, дочки моей Ларисы.
Поначалу в эту историю просто не хотелось верить. Потом казалось, что произошла какая-то чудовищная ошибка, что все в конце концов выяснится. А сейчас от осознания сути произошедшего кажется, будто весь мир перевернулся. Да так, в сущности, оно и есть. По крайней мере, для одного человека.
«Они девочки мясные»
В райцентре о произошедшем знают, кажется, все. Дом, в котором пока еще живет 68-летняя женщина-инвалид второй группы, журналистам «ВС» показали без труда. Звонок в дверь насторожил хозяйку (впрочем, уже не хозяйку). Лишь только услышав, что приехали журналисты, женщина открыла дверь, и, не говоря ни слова, разрыдалась. Майя Константиновна Бражникова перебралась в Кадошкино из Воронежской области четырнадцать лет назад. Хоть сама уже имела вторую группу инвалидности, нужно было помогать больной дочери, у которой на руках были две прелестные дочки Маша и Оля. - У Ларисы-то, у дочки моей, почки сильно болели, - рассказывает Майя Бражникова. - Она умерла вскоре после моего приезда. - А чуть раньше повесился ее муж. Перед смертью она сказала мне: «Мама, останься здесь, воспитай девочек, сделай так, чтобы они людьми выросли». Я и осталась. Маше и Оле тогда всего по шесть лет было. Все это время мы жили втроем. Нам было хорошо вместе. Девочки мои ни в чем не нуждались. Государство им пенсию как сиротам начисляло каждый месяц, да и у меня пенсия по инвалидности приличная. У них было все: компьютеры, цифровой фотоаппарат, телевизор, магнитофон, холодильник. Я все им покупала. Несколько раз они ездили отдыхать в санаторий на Черное море, на Волгу. Они никогда не питались полуфабрикатами. Они у меня девочки мясные. Уже когда они в университет поступили и в Саранске стали жить, бывало, приедут домой, я им наготовлю всего, с собой накладу. Они потом говорили, что им моей стряпни на два дня хватает. Наверное, я их просто разбаловала. По словам Майи Бражниковой, семейная идиллия продолжалась несколько лет. А потом в отношениях бабушки и внучек произошел раскол. - Началось все с того, что Маша начала дружить с одним парнем, - продолжает Майя Константиновна. - Она тогда еще в школе училась. Я была против их отношений, считала, что девочки сначала должны были окончить школу, университет, устроиться на работу, а уж потом думать о создании семьи. К тому же парень этот мне не нравился. Мне с самого начала показалось, что ему нужна не Маша, а ее деньги. Я ведь им и на книжку постоянно откладывала. Как-то я случайно услышала их разговор. Он говорил ей, что его дядя собирается продавать машину. Но хочет продать кому-то своему. Да и цена, мол, подходящая. Всего около пятидесяти тысяч рублей. Но деньги при этом должна была заплатить Маша. Я, естественно, возмутилась. Ведь они не были мужем и женой, чтобы планировать общие покупки. К тому же меня удивило, что он просит эти деньги у моей внучки, а не у своих родителей. После этого Машу словно подменили. Если я, например, просила ее сходить за хлебом в магазин или еще что-нибудь по дому сделать, так пока меня до слез не доведет, ничего делать не станет. И сестру все время против меня настраивала. А тут как раз ее избранника решили в армию забрать. Ко мне тогда пришли его родители и начали говорить, что я должна разрешить им встречаться у нас дома. Я ответила, что пока я жива, этого не будет. Маша тогда просто взъелась на меня. Именно в этот промежуток времени я впервые и услышала фразу: «Уходи отсюда!». Уже после того, как Машиного избранника забрали в армию, она несколько раз звонила мне и говорила, что я должна добровольно освободить квартиру. А потом Маша и Оля подали на меня в суд. Кстати, есть информация, что перед тем как отпустить на службу своего парня, Маша тайно обвенчалась с этим человеком.«Причина в ней самой»
Юристы, занимавшиеся рассмотрением иска Маши и Оли, оказались в крайне затруднительном положении. С одной стороны, закон есть закон. А по нему право собственности на квартиру принадлежит только девочкам. - В свое время квартиру матери Оли и Маши предоставил электротехнический завод, расположенный в райцентре, - говорит помощник прокурора Кадошкинского района Мордовии Валентина Левина. - А после смерти женщины жилплощадь была передана в собственность ее детям. А по закону собственник в любой момент может истребовать свое имущество. Что, собственно, Маша с Олей и сделали. И тот факт, что в квартире кроме них самих прописана еще и бабушка, значения не имеет. С другой стороны, выгнать на улицу старушку-инвалида, которая еле-еле передвигается по квартире, тоже нелегко. И тут решающую роль сыграли аргументы сторон. - В суде сестры заявили, что Майя Константиновна на протяжении нескольких лет в буквальном смысле издевалась над ними, - продолжает Валентина Левина. - По словам девочек, бабушка могла закрыть входную дверь и не пускать Машу и Олю домой, если те задерживались на улице. И, кстати, эти слова нашли свое подтверждение. Один раз девочкам пришлось даже вызывать спасателей, чтобы те помогли им попасть домой. Маша и Оля тогда на несколько минут выскочили на площадку в одних платьях. А Майя Константиновна закрыла дверь и не пускала их в квартиру. А на улице-то зима была. К тому же сестры говорили, что бабушка периодически избивает их костылем. Но если слова «с закрытой дверью» еще можно принять на веру, то вот избить двух взрослых девушек старушке, которой тяжело даже поднять костыль, было бы весьма проблематично. И тут выясняется, что у Майи Бражниковой есть другая жилплощадь. - Мне действительно принадлежит часть дома в городе Острогорске Воронежской области, откуда я четырнадцать лет назад переехала в Мордовию, - говорит Майя Константиновна. - Но жить там практически невозможно. Я ведь там столько лет не была. В доме теперь и ремонт делать нужно. Да и вообще туда еще надо как-то добраться. - Согласно представленным документам, износ дома, принадлежащего Майе Бражниковой, составляет пятьдесят восемь процентов, - говорит помощник прокурора района Валентина Левина. То есть жить там в принципе можно. И пенсионерку обязали очистить помещение. Судья тогда спросил у девочек, чем помешала им старушка. - Причина в ней самой, - ответила Маша. - Я думаю, она просто хочет очистить квартиру к возвращению из армии своего парня, - говорит Майя Константиновна. - Он в октябре должен прийти. Теперь Майя Константиновна обыкновенный бомж. И хоть решение районного суда еще не вступило в законную силу и женщина собирается обжаловать его в Верховном суде Мордовии, шансов на успех у нее практически нет. К тому же после всего пережитого у бабушки резко ухудшилось здоровье. - У меня начались сильные головные боли и повысилось давление, - говорит женщина. - Мне придется лечь в больницу.«Их комната самая спокойная в общежитии»
Маша и Оля сейчас учатся на третьем курсе экономического факультета МГУ имени Н.П.Огарева. Руководство факультета и преподаватели отзываются о девочках как о прилежных ученицах. Да и с поведением у них нет никаких проблем. - Их комната самая спокойная в общежитии, - рассказывает заместитель декана факультета по внеучебной работе Юлия Хрулькова. - К ним никогда не было никаких нареканий со стороны коменданта. Поэтому я очень удивилась, когда их бабушка приехала на факультет и начала просить, чтобы мы отчислили Машу и Олю. На меня эта женщина произвела не самое приятное впечатление. Встретиться с сестрами журналистам «ВС» удалось лишь в присутствии заместителя декана. Тет-а-тет девушки общаться отказались. Впрочем, и при свидетелях разговора не получилось. - Мы не будем рассказывать о своих отношениях с бабушкой, - сказала Маша. Оля молча кивнула в знак согласия. - Что будете делать, если вас все-таки выставят на улицу? – спрашиваем напоследок у Майи Константиновны. - Под поезд брошусь или под машину, или веревку на шею, - говорит старушка, вытирая слезы и без того мокрым насквозь платком. - Мне больше надеяться не на что. Хотя совесть моя чиста. И перед Богом, и перед дочерью, и перед внуками, и перед собой.Поделиться в соц. сетях:
Случайные новости
