Тамара Весеньева: «Я не за деньги работаю…»

Тамара Весеньева получила почетное звание народной артистки РМ совсем недавно, но для зрителей всей республики она давно народная, любимая. Актриса с сияющими глазами и режиссер  с горячим сердцем, она связала свою судьбу с театром очень рано и вот уже полвека не мыслит своей жизни без ролей, репетиций и премьер. О своей актерской судьбе и режиссерских опытах Тамара Васильевна рассказала журналисту «ВС».

 

- Мне было 15 лет, когда поступила в театральную студию при драматическом театре. Меня взяли в виде исключения как мордовку. А желание стать актрисой пришло еще раньше, с первыми телевизорами, открывшими для нас, саранских ребятишек, целый мир. Я жила в деревянном доме на улице Советской, училась в 20-й школе. Когда у соседей появился телевизор, вся детвора собиралась у них. Меня это новшество просто заворожило. Особенно нравились телеспектакли. И почему-то я решила, что должна быть с той стороны экрана.

Экзамены в студию я сдавала с опозданием единственному члену комиссии - Владимиру Долгову. Он выписал мне путевку в профессию. Окончила театральную студию молодая совершенно, но уже во время учебы я играла центральные роли в больших постановках. Потом мой наставник, директор Русского драматического театра Малкин Роман Савельевич, уехал в  Питер. (Он много лет руководил Театром Европы.) Я почему-то осиротела и тоже решила уйти из родного театра. Так началось мое путешествие по стране. 

 

- Тогда была актерская биржа в Москве. Туда съезжались актеры со всей страны, показывались режиссерам, театрам. Не люблю слова «кастинг», но нас отбирали, выбирали. Таким образом я трудоустроилась и с 1970 года бороздила театральные просторы Родины. Работала в театрах Минусинска, Березников, Армавира, Майкопа. Мое путешествие затянулось на долгие 13 лет. Это были замечательные годы - разные театры, интересные роли. Мне нравились моя профессия, возможность работать с разными режиссерами, актерами. 

Три года я работала в Минусинском театре. Минусинск - это тайга, это мраморные горы, это Саяно-Шушенская ГЭС, ленинские места, это прекрасная природа. Вспоминая его, я думаю, надо было еще побродить немножко… В Минусинске чудесный городской театр, который постоянно на слуху, номинировался и получал  «Золотую маску». 

Я уехала из Саранска от роли Женьки Комельковой в «А зори здесь тихие…», а приехала в Минусинск, где тоже ставили этот спектакль, и сыграла Женьку. Такое стечение обстоятельств. После минусинского театра меня потянуло дальше. Мир театральный тесен, все актеры были разъездными, перекатывались из театра в театр, узнавая друг от друга, где требуются актеры, и ехали туда. И это, между прочим, очень хорошо, это новые силы для театров и новый опыт для актеров. В Минусинск мы потом возвращались еще на несколько лет. Тогда я была не одна, была замужем за художником и актером Юрием Бересневым. Он был моим партнером на сцене и в жизни.

 

- В Березниках, это Пермский край, я впервые сыграла в пьесе Галина «Ретро». У них в театре было чудное старшее поколение актеров. У меня в том спектакле была роль молодой девушки. Спустя много лет я вернулась к этой пьесе и предложила ее администрации национального театра. Старшему поколению актеров нечего было играть. И мы, в смысле театр, два года чего-то выжидали. А в этом году режиссер Юрий Хвостиков поставил пьесу. Правда, переведена она на эрзянский язык, а исполнители главных ролей - Гудожников, Плотникова и я - мокшане. Приходится учить язык. Но у нас такая демократическая система: один спектакль на мокшанском, следующий - на эрзянском. С одной стороны - справедливо, с другой - я всегда считала, что национальный театр для того и создан, чтобы актеры играли на родном языке. Родная речь ведь льется. Мы много раз говорили об этом внутри театра. Эрзянский дается труднее, хотя меня как-то даже похвалил Василий Брыжинский. Играет роль и дикция актера. Неважно, на каком языке ты говоришь, актер должен донести до зрителя каждое слово, каждый звук.  Я всегда много работаю над текстами, мне нужно понимать смысл каждой фразы, чтобы подать ее зрителю.   

В «Ретро» каждый из нас, актеров старшего поколения, увидел свою роль. Такие роли надо играть, прожив жизнь. Мы вошли в творческий контакт, и у нас получилось что-то дорогое. Наверное, еще и потому, что мы и в жизни дорожим друг другом. С Виктором Николаевичем мы попартнерили очень много. Спектакль «Когда во дворе лает собака» играли 10 лет. С Марией Плотниковой и  Николаем Храмовым объездили все районы республики.

 

- Обратно в Саранск вернулась по зову души и крови. Моя большая семья (мама, папа, пятеро детей) переживала катаклизмы, я нужна была здесь. И случилось мое второе пришествие в Русский драматический театр, где я проработала лет восемь. За эти годы сыграла много хороших ролей. В русской драме впервые сыграла и в спектакле на мокшанском языке. Это было трудно. Столько лет играла на русском, и вдруг выхожу к зрителю с мордовским текстом. Но… в памяти моей, видимо, что-то осталось. Ведь до пяти лет я говорила только на мокшанском языке. Оба моих родителя из Нового Синдрова, я родилась в Ковылкине, где тоже говорили на мокшанском. В Саранск семья переехала, когда мне было пять лет, и все мы заговорили по-русски. Спустя много лет все родное во мне неосознанно всколыхнулось. И какая-то гордость обуяла меня, я поняла, как это красиво. Правда, язык учила трудно, но многие вещи помнила интуитивно.

 

- Долго раздумывала, переходить ли во вновь созданный национальный театр. Уже ушли из Русского драматического многие коллеги, уже знала Александра Пудина по работе над его пьесой «В пустом доме люди», которую ставил в драмтеатре Сергей Арцибашев. Сотрудничество с ними мне понравилось. За время постановки мы все как-то породнились. Став художественным руководителем национального театра, Пудин многих актеров переманил к себе. Я осталась в русском театре... Как-то он пригласил меня на репетицию спектакля «Жизнь Василия Фивейского», которую ставил режиссер Юрий Шилов. Я пришла на репетицию совершенно без задней мысли, а мне предложили попробоваться в роли Анастасии. И Шилов моментально меня утвердил, несмотря на то что я работала в другом театре и практически не знала языка. Но я настолько прониклась материалом, это было просто попадание в десятку, роль просто легла на меня. После сдачи спектакля я перешла в мордовский национальный театр. Спектакль был чудесный. Мы с ним попали на международный финно-угорский фестиваль, на котором исполнители главных ролей Евгений Пулов и я были награждены за лучшую мужскую и женскую роли. Сам Александр Пудин на этом фестивале был признан лучшим финно-угорским драматургом. Потом мы показывали «Жизнь Василия Фивейского» на Всероссийском форуме «Федерации-92», где спектакль тоже был отмечен, как и моя актерская работа. Из-за этого спектакля нас потом пригласили на гастроли в Финляндию. Это был судьбоносный спектакль для театра и для меня. Полюбив этот спектакль, любя эту роль, я перешла в национальный театр. Можно сказать, в этот театр меня привела роль.     

Звание заслуженной артистки Мордовии мне присвоил президент Мордовии Василий Гуслянников после «Федерации-92». И я осталась в этом театре навсегда, никогда об этом не пожалела. Мне очень нравилось наше старое историческое здание, этот полуподвальный, комнатный театр. Там можно было вести душевный разговор с залом. Со сцены ты вещаешь зрителю, а там шел разговор со зрителем. В национальном театре я сыграла много интересных ролей и довольна своей актерской судьбой.

 

- Люблю ставить спектакли о человеческих судьбах. В моих постановках нет плохих людей, есть люди ошибающиеся, совершающие плохие поступки. Как режиссер я пытаюсь объяснить, почему герои такие, что ими движет. «Власть тьмы» по Льву Толстому - это разговор о грехах человеческих и цене наших грехов. Я люблю людей мыслящих: и на сцене, и в зале. Люблю зрителя, который слушает и слышит. Не люблю аплодисментов во время спектакля, тишина дороже. И я ее добиваюсь и как актриса, и как режиссер.

Моя первая режиссерская «дерзость» - «Сороковины» по пьесе Александра Терешкина -  получила похвалу московских критиков, приезжавших смотреть спектакли фестиваля «Театральный Саранск». Весь спектакль сопровождали песни Жанны Бичевской, которые я тщательно отбирала для каждой мизансцены. Сейчас мне предлагают восстановить спектакль, но я отказываюсь. Нет уже Николая Храмова, исполнителя главной роли, нет Иды Алексеевой, нет и Дитяти, актер ушел из жизни совсем молодым. Это спектакль-память…  

Сейчас в моей голове сидит отработанная пьеса Терешкина «Седьмые сутки пути…». Ждет, наверное, своего часа. Я не профессиональный режиссер, я режиссер-любитель, и не за деньги работаю, ей-богу. Мне надо полностью осознать, что я делаю, зачем, разложить все в уме и только потом тревожить актеров по этому поводу.