Василий Лановой: «Я - дитя войны»

Фашист сделал маленького Василя заикой, а украинские песни его исцелили

Павел Корчагин в одноименном фильме, Грин в «Алых парусах», Вронский в «Анне Карениной», Иван Варавва в легендарных «Офицерах»... Эти роли сделали Василия Ланового кумиром миллионов.

Сам себя Василий Семенович представляет скромно:
- Я актер Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова, 59 лет служу в этом театре, 61 год снимаюсь в кино. 16 января этого года мне исполнился 81 год. Я думаю, о ком все это. Оказывается, обо мне...
Детство будущего знаменитого актера пришлось на годы Великой Отечественной войны. О себе и родителях, о том, что пришлось пережить в войну, о приходе в актерскую профессию и любимых ролях рассказал нам Василий Лановой.

«Бессмертный полк»
Василий Лановой родился в Москве, но о своих корнях никогда не забывает.
- Мы украинцы, - говорит он. - Мои родители, Семен Петрович и Агафья Ивановна, из села Стрымба Кодымского района Одесской области. Это между Винницей и Одессой. Там они занимались сельским хозяйством. Но в 1931 году на Украине начался страшный голод, и отец поехал в Москву - так же как и сейчас в Москву съезжаются подрабатывать из разных городов, и даже из уже бывших республик СССР. А через год к нему приехала и мать. Они оба поступили на работу на химический завод № 754, тогда  место, где он располагался, было окраиной Москвы.
Родители Василия Семеновича трудились на вредном предприятии все страшные военные годы, в результате стали инвалидами.
- Мама рассказывала мне, - вспоминает актер, - что на следующий день после начала войны 23 июня 1941 года в их цеху вручную стали разливать противотанковую жидкость Молотова - страшно вредную и жутко опасную. Маму я похоронил инвалидом первой группы, отца - второй. И я всегда говорю: это вклад нашей семьи в общую большую Победу страны над фашизмом. Невиданную цену уплатили люди того поколения. Они будут вечным примером невероятного мужества!
Василий Лановой является председателем попечительского совета патриотической акции «Бессмертный полк».
- Я уже не первый год в «Бессмертном полку» несу портреты своих родителей. И буду это делать, пока могу, - говорит Василий Семенович. - Полк этот воистину безбрежен - гигантское число людей погибли ради Победы на фронте, трудились ради нее в тылу. Этот полк символизирует связь времен, поколений, родной крови. Хочется, чтобы наша молодежь обязательно относилась к той войне и ко Дню Победы, святому и большому празднику, с почтением. Ведь одна из великих фраз Пушкина гласит: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие».

Война-разлучница
Когда началась война, Василию Лановому было семь лет.
- У Николая Михайловича Карамзина в «Истории государства Российского» есть очень подходящая мне фраза: «Дети войны быстрее взрослеют и быстрее начинают видеть разницу между правдой и кривдой». Вот дети Великой Отечественной войны - это мое поколение. Я и мои сестры - типичные дети войны. Когда она началась, мне было семь лет, младшей сестре - четыре года, старшей Люде - десять. Мама с отцом каждое лето из Москвы отправляли нас в их родную Стрымбу к бабушке и дедушке. В пути в поезде нас сопровождал кто-то из родственников или присматривала за нами вагоновожатая. 20 июня 1941 года мы сели в поезд, 22 июня он прибыл на нашу станцию. Мы, трое детей, вышли из поезда в пять утра - и увидели в небе сотни самолетов, они летели бомбить Одессу... Обычно недели через две побыть с нами в деревне приезжала и мама. Но тогда она не приехала - ни через две недели, ни через год, ни через два... Все эти годы мы ничего не знали о родителях, а они ничего не знали о нас. Мама смогла приехать к нам только через три с половиной года - в конце 44-го. Было это так: наш дед, мы звали его дид Иван, как обычно, отправил меня гонять воробьев, чтобы они не клевали лен, который он посадил. Я занимаюсь этим делом - и слышу, сестра кричит мне: «Мамка прийхала!». Я бросил воробьев, помчался в сторону станции, по дороге обогнал одну сестру, вторую... Прибегаю - а там уже полсела собралось. Вижу: два вола тянут арбу, высокую такую, а на ней сидит какая-то худющая черная тетя - черные волосы, черные глаза... Я пробегаю мимо. Не узнал. А мне Петро, один из селян, - это как раз была его арба - кричит: «Василь! Куды ж ты побёг? Це ж мамка твоя прийхала...». Схватил меня - и забросил прямо маме в руки. А она меня схватила, прижала - и не отпускала от себя до вечера. Вот такая у нас была встреча - чисто кинематографическая. Даже трудно представить, что такое бывает…

Школа дида Ивана
За годы войны мальчишкой Лановой переживал и другие события, которые, остались в его памяти навсегда.
- Однажды мой дид Иван привел кобылу - худую, спотыкающуюся, кривобокую, - рассказывает Василий Семенович, - и сказал мне: «Василь, вот тебе кобыла, будешь на ней пасти колхозных коров». А я спрашиваю: «Дедушка, а где же у нее седло?» - «Вот москали - седло им подавай! - усмехнулся дид Иван. - Так будешь ездить, ничего с тобой не случится!». Я и ездил. И замечательно, надо сказать, научился. Хотя кобыла моя иногда заваливалась в разные стороны. Но благодаря этому на съемках фильмов «Павел Корчагин», «Анна Каренина», «Офицеры» я держался в седле, скакал, даже падения с лошади делал сам. Дублеров там не было. Когда я снимался в «Анне Карениной», а съемки проходили в Одессе, от нашего села в 160 километрах, мне позвонил председатель: «Василий Семенович, ваш дид Иван ходит гордый такой. Говорит всем: «Це ж мой Василь там снимается!» Заедьте до нас...». Я пообещал заехать. Приезжаю, иду к дому и вижу дида Ивана, а за ним - полсела. Подойдя ко мне близко, он говорит - громко так, чтобы слышал не я, а сзади идущий: «Василь, а Василь, вот если б ты голым задом на той кобыле не елозил - фиг бы ты графа сыграл!..».

Страшное потрясение
Во время войны были у мальчика Василя и жестокие испытания.
 - У нас в хате стоял немецкий майор, - вспоминает Василий Семенович, - толстый такой. Он смотрел на нас, детей, и начинал плакать, показывал нам фотографии своих троих сыновей и плакал еще больше. Майор подарил мне ремень - красивый, с большой бронзовой бляхой. Мне он жутко нравился, я ходил гордый с этим ремнем. И однажды рядом со мной остановился автомобиль, из него вышел немецкий офицер и подозвал меня. Я подошел. Он, указывая на ремень, говорит: «Отдай!». Я говорю: «Нет - мне подарили!» - «Отдай!» - потребовал он настойчиво. Я: «Нет!». Он рассмеялся, взял автомат - и выпустил у меня над головой две очереди... Ремень я отдал, но это для меня стало настолько страшным потрясением, что я стал заикаться. И заикался долго. А когда с мамой мы вернулись в Москву, меня, заикающегося, она повела в больницу. Врач сказал: «Не волнуйтесь! Мальчик на Украине был? Пусть с утра до вечера поет украинские песни, в них очень длинные гласные. Так мы лечим заикание». Я ходил и пел. А через три месяца перестал заикаться, а то ведь народного артиста Ланового могло бы и не быть...

Профессия нашла сама
В актеры Василия Ланового привел случай.
- После войны жизнь везде была трудной, - говорит Василий Семенович. - И мы с мальчишками «промышляли» - тогда у ребятни это было в порядке вещей: лазали по карманам прохожих. А еще помню, как капусту тягали с машины, которая ее перевозила. Обычно это удавалось зимой: мы катались на коньках, а в руках у нас были крючки - одним мы цеплялись за грузовик и ехали за ним, а другим - сбрасывали из кузова капусту... А однажды мы с Володей Земляникиным (это мой друг детства, тоже с окраины Москвы, который потом стал замечательным актером и служит в театре «Современник») гуляли. И подошли ко Дворцу культуры завода имени Лихачева, тогда он был имени Сталина. И видим афишу: «Том Сойер». Заходим внутрь - а там детская студия дает спектакль. Мы посмотрели - понравилось невероятно! И мы с Володей решили тоже записаться в эту студию. А руководил ею тогда Сергей Львович Штейн, потом он стал режиссером «Ленкома». Пошли к директору Дворца культуры: «Где у вас тут записывают? Мы готовы!». Вот так мы с Володей и попали в искусство. И в одно мгновение выпали из нашей предыдущей жизни - перестали сбрасывать капусту, лазать по карманам... Все наше время занимал театр, мы в студии дневали и ночевали до десятого класса. Из этой же студии вышли не только мы с Володей, но и Вера Васильева, Татьяна Шмыга, кинорежиссер Игорь Таланкин и многие другие…

«Награда» не долетела…
В легендарных «Семнадцати мгновениях весны» Лановой сыграл обергруппенфюрера СС Карла Вольфа. У этого героя имелся реальный прототип.

- Танечка Лиознова, режиссер этого фильма, трижды приходила ко мне в театр, предлагала эту роль. Я не соглашался, она настаивала, - вспоминает Василий Семенович. - А когда картина уже вышла, на улице Горького я встретил Юлиана Семенова, по роману которого снимался этот фильм. Он только что вернулся из ФРГ и рассказал мне: «Был на приеме и, представь себе, видел твоего Вольфа! Жив-здоров, в нем килограммов двести веса... Подошел к нему с вопросом: «Как вам понравился актер, который вас сыграл?». Ответ был мгновенным: «Абсолютно не похож!». А Юлик решил ему вмазать словцом: «Вы должны быть счастливы, что наш худой Лановой вас сыграл!». Немец понял юмор, рассмеялся и отвечает Семенову: «Я вашему худому Лановому передам хороший коньяк...». - «Юлик, а где же мой коньяк?» - тут же спрашиваю у Семенова. Он говорит: «Понимаешь, Вася, долго летели...».

Любимые роли
Одна из самых любимых ролей Василия Семеновича - Павка Корчагин.
- Как бы к Павке не относились сегодня, он только о Родине и думал и ни в коем случае не о себе, - говорит Лановой. - Любима мною и классика «Анна Каренина», «Война и мир», «Алые паруса»... А какие женщины были моим партнершами! Красавицы! Алиса Фрейндлих, Людочка Чурсина, Ирина Петровна Купченко... (Эта актриса уже больше сорока лет является супругой Василия Ланового. - Н.К.) А когда меня спрашивают: «Какая ваша роль самая любимая?», я, не задумываясь, отвечаю: «Эпизод на пляже в фильме «Полосатый рейс». Потому что ошибиться в ней было нельзя. А зритель видит меня красивым и загорелым...